Кингчесс

Ника открыв рот все еще не отрываясь разглядывала манипуляторы.

— Зачем они тебе?

— Для работы. Обычных рук не всегда хватает. — усмехнулся Рионер. — а иногда обычными руками просто неудобно работать. Ну а конкретно сейчас — они мне очень помогут доставить одну крайне строптивую особу на корабль и отправить куда подальше.

— Я… — Ника сглотнула. — ты не посмеешь!

Было видно, что она испугалась, но собрав всю волю в кулак решила стоять на своем.

— Посмею. — спокойно ответил Рионер. — это для твоего блага и, к тому же, с разрешения Слона.

— Вы оба будете жалеть, что… — начала Ника, задохнувшись от злости.

— Так ну все, хватит. — прикрикнул на нее Рионер. — Даю полминуты на размышления! Либо мы идем к твоей находке, либо я доставляю тебя на корабль! Время пошло!

— Я не буду ничего показывать, пока ты не…

— У тебя 25 секунд.

— Послушай, ну давай хотя бы…

— 20 секунд.

— Ты можешь меня хотя бы выслушать?! — прикрикнула девушка.

— Нет. Я уже слушал тебя. Сейчас нужно сделать выбор! — покачал головой Рионер и добавил. — у тебя 10 секунд.

Ника бросила испуганный взгляд на манипуляторы, которые перестали раскачиваться и медленно расходились в разные стороны. Естественно для того, чтобы наброситься на нее и скрутить.

— Ладно….-она опустила плечи и тяжело вздохнула. — я покажу где пещера…

— Славно. — Манипуляторы перестали двигаться и начали медленно втягиваться назад, пока не исчезли за спиной Рионера.

***

Вышли они затемно. Оказалось, все орденцы, сопровождающие Рионера и Нику уже были собраны и готовы. Ждали лишь чем закончится разговор между их лидером и строптивой девушкой-землянкой.

Сейчас, растянувшись по узкой тропе, они шагали прочь от еще спящего поселка, освещенного дежурными фонарями.

Шли молча, но не в полной тишине: где-то вдалеке орал какой-то лесной зверь, очень приглушенно, но тем не менее отчетливо, слышался звук прибоя. Где-то под кромками деревьев порхали ночные птицы. Листва и трава под ногами экспедиции похрустывала, шуршала.

Ника вдохнула ночной воздух. Какой же он приятный. Даже на земле ей нравилось вставать рано. Она просыпалась и тут же выходила на балкон, надеясь насладиться темнотой, той необычной атмосферой, когда ночь еще в силе, но уже чувствуется приближение утра. Очень часто она стояла на балконе до того момента, пока небо не светлело, не начинали бить в глаза первые лучи восходящего солнца, пока не начинали щебетать проснувшиеся птицы.

Из года в год она получала все меньше и меньше удовольствия от подобных любований. Сначала не стало слышно птиц — город не приветлив для пернатых, здесь не так много мест, где они могут жить, разве что в парке. Затем была утрачена та самая атмосфера, потерялся переход от ночи к утру, не было ощущения, что все замерло, заснуло и вот-вот очнется. Постоянно снующие глайдеры, гудки, рокот и прочее портили впечатление. И почему они появились, или, быть может, были и раньше, но Ника почему-то их не замечала?

Восход солнца тоже перестал радовать — яркие огни города не давали увидеть контраст, не позволяли оценить тень и отследить момент, когда начинает светлеть. Солнечные лучи стали отражаться от никелированных и хромированных корпусов глайдеров, спешащих по своим делам, увидеть поднимающееся солнце тоже было сложно — горизонт закрывали новенькие небоскребы.

И все это угнетало ее, делало несчастной. Все же, как бы там не говорили, а человек должен достигнуть единения с природой, должен научиться радоваться мелочам, вроде чистого и прохладного ночного воздуха, наслаждаться такими простыми вещами, как закаты и рассветы, видеть, как ночь переходит в день, или как тьма укрывает землю для сна. Без всего этого он не способен оценить все прелести жизни. Без всего этого он просто машина, запрограммированная на работу, сон и поглощение пищи.

Плохо, когда человек этого никогда не видел и не знает, что потерял. И намного хуже, если человек знает о своей утрате. Так случилось и с Никой. Все детство она провела вдали от мегаполисов и у нее была возможность любоваться зелеными лугами и всходящими ростками пшеницы, наслаждаться чистым вечерним воздухом, блаженствовать, гуляя пешком по мокрой от росы траве.

Все это исчезло как дым. И мир поблек. Он словно умирал, а вместе с ним чахла Ника.

Но произошло чудо — она оказалась на Эдеме и все ее детские воспоминания вдруг стали реальностью, причем реальностью, которая многократно, в сотни раз была лучше тех моментов, что были запечатлены в ее памяти.