Кинхаунт

Уланпачуа неохотно скривился.

- Что такое царство, о Даэлвис? - Он даже не звал меня королем или сиянием мудрости, и его голос звучал весьма издевательски. - Царство - это люди, трава, земля, вода.

Он сделал рукой широкий жест, словно обнимал мир вокруг.

- Царство - это старые люди и новые люди. Старые люди - это жрецы. Что тут непонятного?

Я хотел продолжить вопросы, но по его виду было понятно, что ему неохота отвечать на них. Поэтому я перешел к делу.

- Ты должен найти моих людей, которые шли со мной, Уланпачуа. Они мне нужны.

Он посмотрел на меня с удивлением.

- Я должен? Ты наверное хотел сказать - я могу.

Я вздохнул и посмотрел в окно, прикидывая, смогу ли вырубить этого бугая с первого удара. Решив, что не смогу, я вернулся к уговорам.

- Да, я так и хотел сказать, ты прав... о великий воин.

Его улыбка стала торжествующей. И тут новая идея осенила меня - я вспомнил тщеславие Креза.

- Или не можешь? - вдруг сказал я и посмотрел на него с тенью внезапного сомнения. - Так много людей в джунглях, так трудно проходить через леса, полные ядовитых комаров...

Он посмотрел на меня с презрением.

- Уланпачуа не боится маленьких насекомых.

Я согласно кивнул с той же задумчивостью.

- Да, но лесные реки полны злобных тварей, а кусты и деревья растут слишком близко друг к другу, между ними не протиснется и маленькая ящерица.

Его лицо стало еще более презрительным.

- Уланпачуа не только умеет плавать и лазить по деревьям, он еще и видит хитрость, о тот, чья голова недостаточно пуста! Ты хочешь разыграть меня, как маленького мальчика, но я вижу твои уловки!

Я сделал вид, что сдался.

- Ладно, великий воин, ты можешь быть свободен, можешь идти, можешь стоять, можешь лежать, я больше ничего не хочу сказать тебе, - ответил я с раздражением и понуро вернулся к своему деревянному креслу. - Пусть мои друзья потеряются и сгниют в джунглях, потому что великие и сильные воины требуют слишком много лести от своего глупого короля.

Он задумчиво взглянул в окно и вздохнул.

- Уланпачуа видел большого воина с короткими черными волосами и хрупкую девушку с ним.

Я не смог подавить первое движение и невольно дернулся. Но он не обратил внимания.

- Я могу привести их к тебе. Если ты дашь мне... - он задумчиво посмотрел на меня, - ...твои браслеты.

Я тут же снял их один за другим и протянул ему. Его брови удивленно поднялись.

- Нет, Уланпачуа пошутил. Ему не нужны царские браслеты, над ним будут смеяться - скажут, Уланпачуа перепутал берега и хочет быть царем. Нет, Уланпачуа не хочет быть царем. Когда Уланпачуа был маленький...

Я раздраженно поднял руку.

- Давай ты ...

Но он упрямо продолжал, не слушая, и я был вынужден остановиться.

- ... его отец сказал ему - Уланпач, ты будешь воином. Воину не нужны золотые побрякушки, их блеск выдает охотника зверю, их звон выдает охотника зверю.

Последовало длинное жизнеописание из детства героя. Я не стал его перебивать, потому что мне показалось, что надо дать ему высказаться - мое внимание к его словам и было той ценой, которую он ждал за свою помощь.

- Уланпачуа приведет тебе твоих людей, о мудрый, - наконец сказал он уже без оттенка презрения, как-то грустно посмотрел на меня и ушел неслышной походкой.

- Он ходит, как лесной барс!... - донесся до меня восторженный шепот моих стражниц, и я недовольно захлопнул дверь.

Тревожные подозрения преследовали меня, и я решил попытаться навести порядок в Дворце, не дожидаясь, пока придет Крез и всех перевалит. Для этого надо было разобраться, что же происходит в царстве на самом деле. Гнусный Уурвад все настойчивее пытался подлить мне своего пойла и подложить баб, но я нашел легкий выход из положения - я сказал моим стражницам, что боги сказали мне, что Уурвад завидует моей славе и власти и хочет отравить меня. С этого момента ни одна посторонняя бабешка не пересекала порог моей спальни, а на все расспросы прислужников Уурвада Зальгирис и Зуулаа с каменным видом отвечали, что такова воля богов.

С трудом дождавшись наступления ночи, я с помощью Зальгирис переоделся и хотел с ней инкогнито пройтись по моим владениям, но она сказала, что при ее виде все сразу поймут, и позвала свою сестру - стройную Зульгарау.

Едва я оказался с ее сестрой в темном коридоре, как она схватила меня за руку.

- О мой повелитель! - жарко зашептала она, прижимаясь ко мне упругой грудью. - Я хочу сына от тебя, великий!

В растерянности я оглянулся на вход в покои, подумав первым делом, что ушел еще не слишком далеко.

- Но вдруг будет дочка? - пришла мне в голову спасительная, казалось, идея. Но я еще не знал изворотливости этих простых дикарских умов.

- Нет, боги сказали мне, что мой сын уже стоит у дверей этого мира и ждет только твоей воли, повелитель, - уверенно возразила мне Зульгарау и затолкала меня в темную нишу.