Кино

Конечно же я участил в разы свои визиты в книжный, надеясь в скором времени снова там её увидеть. До сих пор мне не везло, но может быть повезёт завтра? Я бы очень этого хотел. Пока ещё не знаю, что скажу ей при встрече. Там видно будет. Живу теперь одним этим — встречей с ней. Её голос всё не выходит у меня из головы. Когда читаю, то как будто он произносит слова в моей голове. А ведь я даже имени её не знаю!

Не знаю, право, зачем написал всё это, скорее чтобы успокоить себя и привести хоть немного мысли в порядок. Через несколько часов откроется книжный. Надо бы поспать хоть немного. Мне кажется, что я медленно схожу с ума. Или уже сошёл, что нельзя исключать. Была ли она в самом деле или это всё мне только привиделось?

***

Вчера был особенно красивый закат. Я долго не уходил с нашего места, расположенного на окраине города. Долго прогуливался неподалёку, чего-то ждал, почти поминутно доставал телефон и пялился в экран. Мне ужасно недоставало тебя, но я крепился, чтобы не сорваться и не позвонить. Понимал, что глупо поступаю, но ничего с собой не мог поделать. Слижком многое было пережито вместе, чтобы так просто взять и перешагнуть через это. Я нисколько не умаляю и своей вины. Неужели всё это было чудовищной ошибкой? Я не верю, не верю. И уверен отчего-то, что ты думаешь так же.

Вчера ещё был шанс всё исправить. Мне следовало заткнуться ещё в самом начале нашего, не предвещавшего ничего хорошего, разговора, но я не мог совладать с собой. Ты била по самым больным местам, не намеренно, скорее безотчётно, просто чтобы дать мне почувствовать тоже что и ты, как-то убрать дурацкую ухмылку с моего лица. Я же, всё больше воспалялась, продолжать стоять на своём, понимая, что в этом нет особого смысла, но признать тебя за правую никак не мог. Если бы ты сделала хоть один шаг назад или на встречу, я бы капитулировал, право капитулировал. Но разговор продолжал накаляться, смысла в словах было всё меньше, всё больше было слепого желания ранить как можно больнее. Признаюсь, тебе это удалось. Мне никогда ещё не было так больно. В детстве я ломал ногу. Боль была адская, но и она была куда терпимее того, что мне приходится испытывать сейчас. Право, самую сильную боль нам могут доставить только те, кого мы очень любим.

Вчера, впервые за несколько лет нашего с тобою знакомства, я не узнавал тебя. Всё в тбе было чужое, такое не похожее на прежнюю, улыбчивую и скромную девушку. Страшнее всего было увидеть в тебе львиную долю цинизма. Я понимал, что эти слова не стоило принимать на личный счёт, это нервы и ничего более, но само наличие подобных мыслей не могло не пугать. Так вот кем я был для тебя всё это время? Да, судьба не благоволила ко мне, мне почти что нечем гордиться, но бить именно по этому было слишком низко. Можно подумать я сам не понимаю, как низко и не прочно стою на этой земле! И это говорит мне та, что была для меня опорой, как будто бы незримой, так как сильный пол не нуждается в опоре (что не более чем предрассудок), ради которой я ещё находил в себе силы мириться со многими вещами этого несправедливого и продажного мира! Можно ли было унизить меньше?

Вчера я о многом передумал, пока в тумане и чаду добирался домой. Прежде кажется около часу просидел на остановке, ожидая чего-то, уж точно не автобуса. Как дошёл до дому — ума не приложу. Ты ночевала у подруги. Почти что ничего из своих вещей не оставила. Дико было одному, среди мрака и скользящих по потолку фар проезжавших мимо автомибилей. Провалиться бы в сон, но он не шёл. Когда на кухне готовил себе кофе, то порасеянности приготовил и тебе, с сахаром, как ты любишь. Выпил обе чашки. Хотелось курить, но я дал тебе слово, что бросил с этим раз и навсегда. Хотя к чему теперь держать слово? Но, право, если уж и тут уступаешь, то как же себя уважать потом? Гордость моя хоть и растоптана, но всё-таки ещё заявляет о себе, заставляет прислушиваться к ней. До чего же мы довели. Разве люди непременно уходят так?

Вчера я и не предполагал, что всё моежт закончиться плачебно. Думал, что это очередной скандал, один из множества. Обычно после этого мы быстро мирились. Выплеснули друг на друга негатив, поорали, успокоились и как-то сами собою помирились. Но теперь всё было иначе. Раньше все влова и замечания не касались лично нас. Это была всего лишь эмоциональная разрядка. Теперь же всё было серьёзнее. Теперь у нас была только одна цель — задеть и унизить друг друга. Что ж, поздравляю, тебе это удалось. Надеюсь, право, что не слишком ранил тебя. Я жалею почти о каждом сказанном слове. Но ни в коем разе не прощу прощения. Такое нельзя прощать. Я сам себе не прощу.

Вчера всё было иначе. Вчера мы ещё были вместе. Теперь я свободен. Но, право, я не знаю что делать с этой свободой.