Кино для взрослых

– Тебе стоило на филолога поступить, – пошутил я.

– Да ну, это такая же бессмыслица, как на актерский.

– Но ты все-таки учишься на актрису.

– Актер хотя бы может стать режиссером…

– Так вот какие у тебя планы? – удивился я.

– Сомневаешься, что у меня получится? – Валя посмотрела на меня враждебно.

– Да нет. Как раз у тебя очень даже может получиться.

– Ну вот и поучусь пока у тебя. Пока мы снимаем.

– Было бы у кого учиться… – заскромничал я.

– Конечно, ты не Хичкок, – сразу согласилась Валя. – Но Хичкоков у нас и нет. Так что у тебя или там у Волнистого – не имеет значения.

Услышав это, я похолодел. 74

Дрожащей рукой я потянулся за сигаретами, но Валя тут же на меня, по-другому не скажешь, прикрикнула:

– Не смей, здесь и так дышать невозможно!

Я покорился – и тут же этому поразился. Кажется, впервые в жизни кому-то удалось не позволить мне закурить.

«Ладно, – думал я, – в другой раз я ей этого не спущу, но сейчас мне важно узнать, услышать от нее…»

– Ты… – с заминкой спросил я, – ты знакома с… Валерием Волнистым?

– Нет, – спокойно отвечала она.

«Сейчас скажет, что смотрела его фильмы», – подумал я. И стал спрашивать:

– Откуда же ты…

– От верблюда! – перебила Валя. – Ты ж мне сам про него рассказывал.

– Разве? – вновь удивился я. – Что-то не помню…

– Меньше пить надо, – усмехнулась Валя.

– Я тебе рассказывал о нем в ресторане? – с подозрением спросил я.

– Да раньше еще, – покачала головой Валя. – Он же муж этой твоей… из-за которой ты на меня запал.

– Во-первых, никто на тебя не западал, – холодно сказал я.

– Ну насчет «никто» – это ты зря, – весело отвечала Валя. – Каждый второй западает. Да даже каждый первый почти. И ты – не исключение. Или станешь отпираться?

– Во-вторых, – тем же тоном продолжал я, – не смей пренебрежительно отзываться о… погибшей актрисе… девушке.

– Я уж как-нибудь сама решу, о ком мне как отзываться, – парировала Валя. – А ты сам не смей разговаривать со мной в таком тоне. Иначе…

– Что «иначе»? – сказал я, смотря на нее ледяным, как мне мнилось, взглядом.

– Иначе свой фильм не закончишь. Я не стану сниматься. И плевать мне на твой договор. Или стану, но все тебе там испорчу.

– Валя, Валя, – неожиданно для самого себя я мгновенно разволновался, – ну зачем тебе это? Зачем ссориться, конфликтовать?

– Ты же сам начинаешь, – пожала она плечами. – Я и не собиралась.

– Хорошо, я тоже не собираюсь… Так, значит, о Волнистом ты слышала только от меня?

– Да сегодня о нем все здесь говорят, – безэмоционально сообщила Валя. – Он же помер.

– Погиб, – поправил я.

– А это не одно и то же? – осклабилась Валя.

– Помирают от старости, от болезни, – спокойно пояснил я. – А от несчастных случаев – погибают.

– Тебе самому надо было в филологи. – Валя продолжала веселиться.

– Да, – мрачно смотрел я на нее, – ты не шутила.

– Насчет чего?

– Насчет твоего отношения к смерти.

– Ну, так такими вещами и не шутят, – парировала Валя и тут же прыснула со смеха.

– Валя, ну ты же не можешь не замечать, что такой… цинизм, что ли… что такое твое отношение к этим вещам – оно отталкивает.

– Кого?

– Людей.

– И тебя тоже?

– Отчасти.

– Ну, я тогда пойду. – Валя сделала обиженное лицо и привстала.

– Нет, подожди, – быстро сказал я. И медленно добавил: – Останься.

– Зачем? – хмыкнула Валя.

– С тобой трудно, – проговорил я с задумчивым видом. – Но без тебя мне сейчас – еще труднее.

75

Валя осталась, и я стал молча смотреть в ее прекрасные глаза. Прекрасные, но злые. Значит, и такое бывает.

– Долго еще будешь сверлить меня взглядом? – наконец раздраженно спросила она.

– А что ты предлагаешь? – спросил я, продолжая сверлить.

– Я думала, мы снимать будем.

– Какие уж тут съемки, – вздохнул я.

– А что такое? – не поняла Валя.

– Умер наш коллега. Погиб. Вот что такое.

– Хочешь сказать, на «Мосфильме» объявили траур?

– Нет.

– Ну так в чем же дело! – воскликнула Валя и даже привстала. – У вас так здесь все и устроено? При малейшем поводе тунеядством все занимаются?

– Нам главное – успеть все снять в срок.

– И ты успеваешь?

– Пока вроде…

– «Вроде»! Ну и режиссер…

– Начнем завтра и все успеем, – твердо сказал я, хотя уверенности в этом у меня не было.

– А сегодня что?

– Сегодня ты свободна.

– Ты же просил остаться.

– Ну оставайся.

– И что будем делать? Играть в гляделки?

– А что бы ты хотела?

– Ты, кажется, приглашал меня в кино…

– Отлично, пошли, – сразу оживился я.

– На какой фильм?

– Сейчас покатаемся мимо афиш и выберем. Тем более тебе же вроде все равно, на какой…

– Опять ты со своим «вроде»! – фыркнула Валя. – Мне далеко не все равно, чтобы ты знал.

– А кто говорил про любовь к поцелуям в темном кинозале?.. Впрочем, сегодня ты уже другое говоришь – что целоваться и обниматься следует, только если за этим последует… – Я замялся, но Валя с нарочитой резкостью почти прорычала:

– Траханье! Да, все правильно. После кино обычно это и бывает. Но раз у тебя сегодня траур, то, видимо, не стоит к тебе приставать с такими легкомысленными предложениями…

«Да, ей палец в рот не клади», – подумал я. Хотя это было понятно с первой минуты знакомства.

Я вздохнул, встал с места и, доставая сигареты, сказал:

– Ну что ж, пойдем.