Кино для взрослых

– Не ерничай. Я и про Хуциева от тебя только узнала… Зачем мне все эти фамилии тех, кто снимает ерундовые фильмы? Я же тебе про девушку просто хотела рассказать из этой картины. Там, в общем, было про какого-то вернувшегося из лагерей председателя колхоза, что ли. И вот он встречается со своей двадцатилетней дочерью, которую никогда не видел. И эта дочка – она, знаешь ли, ничего себе. Дивная девица. И в твоем вкусе. Я бы даже сама ее – того.

– Чего – того? – вскинул я брови.

– Трахнула бы, – пропела Валя, лукаво глядя на меня.

Я почувствовал мгновенный прилив возбуждения и сжал ее в своих объятиях:

– Ах ты, моя развратница…

Когда через энное количество времени мы лежали в обнимку, обессиленные, довольные и вовсю дымящие сигаретами, Валя вдруг спросила:

– А кто твой любимый режиссер? Кроме тебя самого.

Я состроил недовольную гримасу:

– Я, по-твоему, нарцисс, что ли? Я – один из самых нелюбимых своих режиссеров.

– Хорошо, допустим. Ну, а кто же любимый?

– Билли Уайлдер, – сказал я.

– Это который «Все о Еве»?

– Нет, – покачал я головой. – «Все о Еве» – это Манкевич.

– Ну вот, видишь, – с досадой вздохнула Валя. – Не такая уж я всезнающая, какой ты меня считаешь. Даже режиссеров понравившихся мне фильмов не запоминаю… А Билли этот твой, он что снял?

– Например, «В джазе только девушки».

– Серьезно?! – воскликнула Валя. – Это твой любимый фильм?

– Ты же про режиссера спросила, а не про фильм…

– Но если он снимает такое, то…

Я приподнялся на локте:

– Погоди, а что ты имеешь против «В джазе только девушек»?

– Это же безвкусица, – не моргнув глазом выпалила Валя. – Мужики переодеваются в женщин!

– Ну да, конечно, – протянул я. – Вот то ли дело – старики тренируются под присмотром блондинки!

Валя в притворном гневе схватила подушку и двинула ею мне по голове.

106

– А вот «Все о Еве» мне в свое время очень приглянулся, – заметила Валя через некоторое время. – Я, может, даже из-за этого фильма захотела стать актрисой…

– Серьезно? – очень удивился я. – Тебе Бетт Дэвис так понравилась?

– Ты про актрису? Это которая Еву играла?

– Нет, наоборот. Другую. Ту, которая старше. Это она тебе приглянулась?

– Да нет, – покачала Валя головой. – Мне понравилась Ева.

– Ой, да перестань, – криво усмехнулся я.

– В самом деле, – убедительно сказала Валя. – Не понимаю, почему ты не веришь…

– Да потому что эта Ева… омерзительна, разумеется.

– Кому как, – пожала плечами Валя.

– Я понял, – сообразил я. – Ты снова строишь из себя циничную и вульгарную карьеристку.

– Зачем мне строить – я такая и есть. И даже, если хочешь знать, горжусь этим.

– Опять началась какая-то дешевая достоевщина, – недовольно протянул я.

– Дешевая?! – возмутилась Валя.

– Ну хорошо – дорогая. Дорогая достоевщина. Так тебя устраивает?

– С тобой вообще нельзя быть откровенной, – надула Валя губы.

– Да ты особо и не пытаешься, – парировал я. – То ты одна, то другая… Все что-то играешь. Впрочем, ты актриса, и это закономерно.

– А ты хоть раз попытался увидеть во мне не только актрису? – При этих словах Валя вскочила с кровати и продолжила разговаривать со мной стоя. Я же лежал в прежней расслабленной позе.

– Я много чего в тебе вижу, – сказал я, попытавшись дотянуться до Вали рукой. Она, однако, увильнула от моего прикосновения.

– Не актрису и не подстилку, – завершила она свою мысль.

– Фи, как грубо, – поморщился я. – Уж поверь, я даже никогда не думал о тебе в таких терминах.

– А в каких думал?

– В положительных, в положительных, успокойся только…

– Циничная, наглая и какая там еще карьеристка – это, по-твоему, положительно?

– Ну ты же сама себе это приписываешь.

– Я ничего не приписываю, я пытаюсь… пыталась сказать о себе что-то честное. А ты сразу…

– Ну хорошо, хорошо. – Я сел на кровати и взял с тумбочки сигареты. – Скажи о себе по-честному. А я внимательно послушаю.

– Да я уже расхотела.

– Почему же?

– Потому что ты, как я поняла, посчитаешь меня омерзительной.

– Ну что за глупости, – сказал я, закуривая.

– Но Ева из фильма – она же тебе омерзительна!

– Но ты ведь не Ева.

– Я – такая же!

– Да перестань ты…

– Вот видишь! – крикнула Валя. – Не успею я рта открыть, ты говоришь: «Перестань»!

– Мне кажется, это какая-то злая шутка… Ну вот заговорили зачем-то об этом старом фильме про беспринципную актерку… Ты-то здесь при чем? Или я должен сделать вывод, что ты спишь со мной ради карьеры?

– А ты думал – ради твоих прекрасных глаз?! – выпалила Валя. Собственные ее глаза сверкали неподдельной злостью и оттого были не так прекрасны, как обычно.

– В таком случае можешь убираться, – холодно сказал я.

– С удовольствием, – решительно бросила она.

И удалилась. В ванную комнату. Почти как в ранней юмореске Чехова. 107

«Какая глупая ссора!» – с досадой думал я, лежа на спине, куря и слушая приглушенный шум воды из-за закрытой двери ванной комнаты.

Ссоры, впрочем, всегда глупы. Но эта сегодняшняя просто какая-то… совсем нелепая.

Что она вообще вечно пытается мне сказать, на что намекнуть? Что я ей нужен только для карьеры, а вне этого плевать она на меня хотела?..