Кино и танцы 1977

— Товарищи! Товарищи! Попрошу минуточку внимания! Присядьте, пожалуйста. Прошу внимания, — вдруг раздался чей-то старческий голос, который пытался перекричать зал, и который сегодня я уже слышал.

Голоса, крики и овации потихонечку стихли и все обернулись на взявшего слово. Им оказался небольшого роста старичок в синем костюме и с тростью в руках. Сидел он на приставном стуле сбоку от пятого ряда, поэтому особого внимания к себе до этого он не привлекал.

— Товарищи. Прошу дать мне высказаться. Прошу тишины, — произнёс он и, видя, что находившиеся в аудитории граждане внимательно его слушают, продолжил: — Уважаемые коллеги, уважаемые товарищи, некоторые из вас меня знают, а для тех, кто нет, разрешите представиться: меня зовут — Аркадий Варламович Светлов, и я преподаю в университете высшую математику. Так вот. Сегодня утром я случайно увидел объявление о предстоящей лекции. Но меня изначально заинтересовала не сама встреча, которая оказалась просто великолепной, а фамилия лектора, кто собрался эту самую лекцию прочитать. Товарищи, хочу Вам сказать, что вы не всё знаете об этом молодом человеке, — произнёс он и обличительно показал на меня тростью: — Это Саша Васин!

Аудитория не шелохнулась, а лишь перевела взгляд с пожилого мужчины на меня.

— Не поняли? Ну тогда я поясню. Перед вами стоит не просто автор великолепных романов, которыми зачитывается вся наша страна, но и вундеркинд, который за день сдал экзамены по всем школьным предметам за девятый и десятый классы. Причём все предметы им были сданы исключительно на отлично! — профессор обвёл аудиторию взглядом и, посмотрев на меня, произнёс: — Александр, Вы помните, я у Вас принимал экзамен по алгебре и геометрии?

— Да, я это хорошо помню, Аркадий Варламович, — сказал я и запоздало добавил: — Здравствуйте.

(Для тех кому интересно. Сдача экзамена по математике происходила в книге № 3 «Регрессор в СССР. Золотая осень 1977». Глава № 12 https://author.today/reader/50773 прим. Автора.)

— Я, Александр, с большим интересом прослушал всё, что Вы сказали и я уверен, что теперь моё мнение о Вас, которым я делился у себя на кафедре со своим коллегами, подтвердится и приобретёт достоверность. Впрочем, всё уже почти подтвердилось, — повернулся к недалеко сидящему мужчине и спросил: — Вы убедились, Борщевский, что это необычный ребёнок и что всё, что я вам всем говорил, — показал концом трости, — не вымысел и плод моего воображения, а истинная правда.

Никто, из сидящих рядом с ним преподавателей, не ответил, а тот, к кому профессор апеллировал, лишь усмехнулся и картинно сделал небольшой поклон приложив руку к груди.

Профессор обернулся ко мне и пояснил: — Извините за такое длинное вступление, просто некоторые коллеги по кафедре не верили в Ваше существование, думая, что вы плод моего воображения. Теперь же, когда они смогли убедиться, — потряс тростью, — что вы не фантом, а что ни на есть реальны, я хочу вернуться к незаконченному тогда в школе разговору. Вы говорили, что плотно занимаетесь изучением какой-то математической задачи. Сейчас прошло не так много времени, но, пожалуйста, прошу Вас, расскажите, и нам всем, какую задачу Вы решаете и каковы текущие результаты?

Ситуация была ясна как Божий день. Добродушный старичок рассказал об удивительном восьмикласснике своим коллегам. Те, вероятно, не поверили, а когда профессор стал рассказывать, как собирался завербовать меня в МГУ, подняли его на смех.

Возможно, конечно, всё было не так или не совсем так, но, по факту, это уже не важно.

Сейчас мне предстояло сделать выбор: помочь профессору или отмазаться и закончить лекцию?

Простояв под ожидающими взглядами чуть менее минуты, решил всё же помочь и пуститься во все тяжкие…

— Уважаемый Аркадий Варламович, вероятно, я Вам не называл саму проблему, которую я исследовал, поэтому с удовольствием расскажу о ней сейчас. И кстати, обращайтесь, пожалуйста, ко мне на «ты». Вы намного старше меня, и я несколько неуверенно себя чувствую, когда Вы мне «выкаете».

— Договорились, — легко согласился тот.

— Итак, профессор. Вы спросили, чем я занимался? Отвечу. До недавнего времени больше всего меня интересовала задача доказательства гипотезы Пуанкаре.

— Вот как? Очень сложная и интересная задача. И что же, — с интересом спросил профессор, — в дальнейшем она потеряла для тебя интерес?

— Увы да, профессор. Буквально на днях эта задача стала мне не интересной.