Кино и танцы 1977

Оказалось, что зарезервированные для меня места были рядом с худруком ансамбля Яковом Моисеевичем, который сидел в третьем ряду. Увидев меня, тот радостно заулыбался и замахал мне руками.

— Что, Антон, Сашу тоже выгнали? Как и меня? — спросил он гитариста, пожимая мне руку.

— Нельзя тревожить музыкантов перед выступлением. Должна быть тишина и покой, — сказал я, отвечая на рукопожатие. — А вообще, нужно выступать первыми. Нафиг это «хэдлайнерство». Отыграл. И свободен. Хочешь пиво пей, а хочешь квас, — осмотрел битком набитый зал и продолжил пояснение: — А то ждёшь, ждёшь, когда это всё закончиться и наступит твоё время для выступления… Вот и сидишь, пока другие выступают, весь на нервах.

На самом деле говорил я это не просто так, а вспоминая истории из своей прошлой жизни. Проблема была в том, как скоротать время, если твоя группа играет в конце вечера. Нужно сказать, что это получалось далеко не у всех. Точнее скоротать-то получалось, а вот играть после этого коротания могли далеко не все. Я сам видел, крайне уставшего после коротания времени клавишника, который вышел на сцену и пока дошёл до своего, стоящего на подставке, инструмента упал пять раз.

Усадил рядом с худруком девушек, а сам встал в проходе, сказав, что я сидеть не хочу.

Однако через пару минут к нам подошла заведующая ДК, поздоровалась со мной и освободила для меня место начальственно попросив двух мужчин пересесть, с формулировкой: — Эти места забронированы!

Я попытался вмешаться и сказал, что постою, но услышав в ответ: — Не положено. Вы должны сидеть! — стоически принял свою судьбу и расположился рядом с нашим худруком.

Заведующая же увидев, что я сел, удовлетворённо кивнула, потом помахала кому-то рукой и к ней немедленно подошли трое человек — мужчина и две женщины. Она им что-то сказала, и они быстро стали пересаживать людей, сгоняя их с первого ряда.

— Всё ясно, — произнёс я. — По ходу дела начальство завода пожаловало.

— Возможно, — согласился со мной Яков Моисеевич и завёл разговор. — Знаешь, Саша, это очень хорошо, что ты приехал. Мне как раз нужно было с тобой поговорить.

Но договорить он не успел, ибо кто-то неожиданно сзади положил мне руку на плечо.

Я дёрнулся от испуга и вскочил на ноги, готовясь к любой внештатной ситуации, однако быстро оценив обстановку тут же обломался и обречённо вымолвил: — Ну тебе-то что тут понадобилось? От тебя блин никуда не денешься просто!

— Отойдём, — произнёс мне незваный гость и, улыбнувшись девушкам и худруку, поздоровался с ними.

— И что тебе надо? Не видишь люди культурно отдыхают?! — предъявил я своё «фи», как только мы вышли из зала в боковой выход и оказались в вестибюле.

— Не хами, Саша. Тебе это не идёт. Концерт с коллегами пришёл посмотреть? — произнёс Кравцов улыбнувшись, кивнув на моих спутниц, которые что-то живо обсуждали, переговариваясь между собой.

— Решил выведать все секреты Дома Культуры завода «ЗИЛ» и слить их через Тейлора на Запад за жвачку и колу. Вы ведь это от меня хотели бы услышать?

— Опять хамишь, Васин. Опять нервничаешь. Имей в виду, все разведчики «сыпятся» либо из-за женщин, либо из-за пьянства, либо из-за нервов.

— Ладно, допустим, я иностранный шпион и уже давно сам себя разоблачил. Так нафига ты мне мешаешь полностью засыпаться и «самоизобличиться»? Зачем ты вообще сюда приехал?

— Работа у меня такая, — хмыкнул тот.

Я думал он в первую очередь затронет тему демонстрации, но он либо забыл кто придумал скандирование, что выкрикивали трудящиеся утром на Красной площади, либо не счёл нужным об этом говорить. Исходя из этого я решил держаться хамовато, дабы тому стал неприятен наш разговор и он от меня отстал.

— Слушай, товарищ Кравцов, ты ж понимаешь, что я вот-вот попаду в Кремль и встречусь с «САМИМ». И от того, что я там скажу будет зависеть и моя и ваши карьеры. Имей в виду, вы своими действиями настраиваете меня против себя. Да вы мне просто выбора не оставляете, как только на вас нажаловаться и сделать всё, чтобы от вас избавиться. Меня ваша слежка за мной напрягает и мешает работать. Скорее всего, если вы не прекратите, вас всех придётся заменить на менее назойливых товарищей, — решил попугать комитетчика пионер.

— Ха-ха, — хохотнул тот. — Хочу тебе сказать, Саша, что ты на наш счёт заблуждаешься. Причём очень сильно. Это мы можем устроить тебе весёлую жизнь и сделать так, что ты вообще никогда и никуда не попадёшь.

— Ну так чего не делаете-то? Запарил ты уже со своими подозрениями и намёками. Считаете, что я вражеский шпион? Ну так арестуйте и расстреляйте уже нах#@#, только прекратите е#@# мозги!

— Арестовывать тебя, Васин, ещё рано, — нарочито спокойно и даже в какой-то мере доброжелательно, произнёс Кравцов. — Мы пока выжидаем и смотрим за ситуацией.

— И что вы там высмотреть-то пытаетесь? То что я денег слишком много потребовал? Так это доля моя законная, которая, кстати говоря, согласована была.

— Мы прекрасно знаем это и понимаем, что за это тебя арестовывать нельзя.

— А тогда за что?

— Да можно придумать…

— Например?