Кино как универсальный язык

Наряду с реалистичностью истории все отметили камеру Анри Декэ, которая в этом фильме научилась летать и парить, как в знаменитой сцене урока физкультуры, когда от учителя на улице разбегаются почти все ученики (сравните эту сцену со сценой урока географии на открытом воздухе из фильма «Географ глобус пропил» Александра Велединского 2013 г. по роману Алексея Иванова). И так же его камера летит за Антуаном, который в финале фильма бежит из колонии, чтобы исполнить свою мечту и попасть на море. И вот, добежав до холодного нормандского пляжа неподалеку от Гавра, где снимался финальный эпизод, он оборачивается к зрителям и – великий финальный стоп-кадр! – смотрит нам прямо в глаза с немым вопросом: что со мной не так, почему я здесь, что мне делать дальше (Рисунок 179)?

Рисунок 179. Кадры из фильма Франсуа Трюффо «Четыреста ударов»

Впоследствии Антуан начнет самостоятельную жизнь, неудачно влюбится, неудачно женится, будет менять одну работу за другой – все это произойдет в фильмах Трюффо «Антуан и Колетт» (1962 г.), «Украденные поцелуи» (1968 г.), «Семейный очаг» (1970 г.) и «Сбежавшая любовь» (1979 г.) – все с тем же Жан-Пьером Лео в главной роли. Это новое измерение реализма, еще один великий эксперимент Трюффо, который из современных режиссеров смог развить Ричард Линклейтер в трилогии «Перед рассветом» (1995 г.) – «Перед закатом» (2004 г.) – «Перед полуночью» (2013 г.) с участием Итана Хоука и Жюли Дельпи, а также в еще большей степени в фильме «Отрочество» (2014 г.) с участием Итана Хоука и Патрисии Аркетт, который снимался 11 лет – срок, в течение которого выросли актеры-дети Эллар Колтрейн и Лорелей Линклейтер.

Вскоре после «Четырехсот ударов» Трюффо отойдет от формальной верности «законам» «новой волны» – так, его «Жюль и Джим» (1962 г.) и «451° по Фаренгейту» (1966 г.) – это экранизации, а его «оскаровский» фильм «Американская ночь» (1973 г.) – и вовсе жанровое кино, сделанное в концепции «кино про кино». И все же его фильмы работают во многом благодаря правдивости – «киноправде» – воспитанной реализмом. Так, романтическая драма «Жюль и Джим» с Жанной Моро, Оскаром Вернером (Оскаром Йозефом Бшлиссмайером) и Анри Серром имеет жесткий реалистичный финал – двое из любовного треугольника падают с моста в озеро на автомобиле, после чего камера Рауля Кутара бесстрастно фиксирует кремацию погибших героев.

И только после «Четырехсот ударов» Трюффо главный авангардист новой волны Жан-Люк Годар принялся за свой дебютный фильм «На последнем дыхании». Картина бескомпромиссно начинается с крупного плана главного героя (Жан-Поль Бельмондо), которого зовут не то Мишель Пуаккар, не то Ласло Ковач, и который сообщает с экрана зрителю, глядя ему прямо в глаза: «…К тому же я мерзавец». Затем мы замечаем, что с монтажом картины что-то не то – из многих сцен вырезаны участки действия, так, что изображение то и дело прыгает – мы в целом понимаем, что происходит, но режиссер ни на минуту не дает нам забыть, что мы смотрим кино, снятое на пленку. Разговор со зрителем (сегодня мы называем это «сломом четвертой стены») продолжается в автомобиле, который Мишель-Ласло угоняет на наших глазах – герой нахально сообщает нам, что если мы не любим ни горы, ни город, то можем катиться ко всем чертям. Затем герой Бельмондо убивает полицейского на мотоцикле – правда, полицейский появляется в кадре слева, а наш герой, вместо того чтобы по всем правилам комфортного монтажа выстрелить влево, стреляет… вправо!

Мишель разговаривает не только со зрителями – он может поговорить также с фотографией Хамфри Богарта. «Богги», – говорит он Богарту, имитируя жест кинозвезды «пальцем по губам». Итак, он – маргинальный герой фильмов нуар, который берет пример с жестких героев Богарта и заранее обречен на неудачу в любви и несчастливый конец. Он может спонтанно «вырубить» в мужском туалете случайного встречного, потому что нужны деньги. С любимой девушкой, американкой по имени Патрисия (Джин Сиберг), которая хотела бы, чтобы ее звали Ингрид – еще одна ссылка на американский нуар, – он тоже на словах довольно груб. Между ними происходит исключительно целомудренная постельная сцена. Но не о жизни с беглым преступником мечтает Патрисия, она хочет стать серьезной журналисткой, она даже участвует в пресс-конференции со знаменитым румынским писателем Парвулеско, которого играет сам Жан-Пьер Мельвиль.