Кино кончилось. Дублей не будет

– Холодное оружие! – рассматривая нож, сказал Максим.

Увы, Дьяк попадал всего лишь под административную ответственность. Но нож давал повод для задержания. Тем более что Дьяк, можно сказать, оказал сопротивление. Это для Танакова, который, конечно же, снова отпустит вора.

– А вот и наркота!.. – Зыков достал из кармана клиента пластмассовую баночку. – Типа витамины.

Он открыл футляр, высыпал на ладонь белые с желтоватым оттенком таблетки.

– Это реально витамины, – сказал Дьяк.

Зыков попробовал таблетку на вкус.

– С кислинкой. Но не ЛСД, – сказал он. – Может, и правда витамины. Так, вот аннотация, надо глянуть.

Дьяк лежал на полу и не двигался. Скрипел зубами, но молчал. Видимо, он верил в волосатую лапу подполковника Танакова.

В инструкцию по применению был вложен лист бумаги. Зыков развернул его.

– Так-так. «Мир ворам, – начал читать Денис. – Покоя и благополучия нашему общему дому. Ходу воровскому процветать. Час добрый, Баум! От Дьяка тебе большой братский привет». Ого, да тут про Вильяма. Любопытно!.. – Дальше Зыков читал про себя.

– Все равно ему кранты! – сквозь зубы процедил Дьяк.

– Так мы ж не против, – заявил Максим.

– Он же твою бабу…

Сильный удар в область почки заставил Дьяка заткнуться.

– Извините, гражданин Дьяков, не сдержался.

– Да пошел ты!..

Максим повторил процесс и заявил:

– Язык-то придержи. А то вдруг убью ненароком.

– Недолго тебе осталось.

– Нарываешься? Хорошо, считай, что у тебя это получилось.

– А статью ты себе, Дьяк, на кармане принес, – проговорил Зыков. – Своей рукой организацию убийства подписал. Вильяма замочить призываешь.

– Не призываю. По чести, по совести наказать – да, а убить – нет. Так что не гони, начальник!

– А меня на тот свет чего не отправляешь?

– А на тебя приговора не было, начальник.

– А на кого был?

– На Костина был.

– Где ты его видишь? Юрьев тебя повязал. А Костина на свете нет.

– На него приговор был.

– Я думал, ты нормальный, ан нет, на всю голову больной!

Дьяк ничего не сказал, но на Максима глянул с лютой злобой. Неужели он всерьез воспринял приговор, который киношные воры вынесли мифическому капитану Костину? Не так давно Зыков шутил по этому поводу. Оказывается, он угадал причину, по которой Дьяк взъелся на Максима.

– Зачем ты к Сандалову приходил? – спросил Зыков.

– Не знаю такого.

– Может, просто забыл?

– Не знаю ничего!

– Забыл. Ничего, полежишь, вспомнишь.

Один браслет второй пары наручников Зыков пристегнул к запястью вора, другой – к нижней поперечине перил. В таком положении Дьяк не мог подняться на ноги.

Максим и Зыков оставили клиента под присмотром Бочкарева, а сами зашли в квартиру, где находился Сандалов. Он уже сидел на полу, спиной к креслу.

Здесь же была и Лена. Она тихонько плакала, вытирала глаза платком.

– Тюрьма тебе, Саша, светит, – сказал Зыков. – Неужто не страшно?

– А ты не видишь? Сижу и дрожу!

– Может, знакомцы в тюрьме есть?

– Честному человеку там бояться нечего.

– Брат у него в тюрьме работает, – сказала Лена и всхлипнула.

– Да заткнись ты! – заорал на нее Сандалов.

Женщина разрыдалась. Зыков подал ей руку, помог подняться, вместе с ней прошел на кухню.

– Кем у тебя брат работает? – спросил Максим.

– Да пошел ты!

– Пойдешь ты. За убийство жены. Или думаешь, что срок давности уже истек?

– Не убивал я никого.

– Следствие покажет.

– Заместителем по тылу служит.

– И может передать воровскую маляву?

– Какую маляву?

– От Дьяка. Он сейчас к тебе приходил.

– Не знаю никакого Дьяка.

– Не знаешь, так и не надо.

За Дьяком прибыл наряд полиции, а Сандалова опера повезли на Луначарского. Нужно было срочно добывать основания для его задержания. Он, конечно, бросался на Максима с кулаками. Возможно, Лена это подтвердит. Но сумка с краденым добром должна снять все вопросы.

В ней действительно оказалось столовое серебро. Изъятие сыщики оформили под протокол. Потом они отвезли в отдел Сандалова и его незадачливую подружку. Мужчину под арест, а женщину на допрос. Скорее всего, она ни в чем не виновата, но теперь ей придется доказывать свою непричастность. Серебро нашли в ее квартире. Это факт.

Глава 11

Востров бандитствовал с девяностых. В начале нулевых он стал депутатом, пытался избираться в мэры, но вмешалась Москва и спустила его с небес на землю. Это не мешало ему изображать из себя в высшей степени светского человека. Никакой уголовщины в облике, строгие костюмы с иголочки, обаятельная улыбка, ни слова матом.

Хотя своей волчьей натуре он не изменил. На подполковника Анисимова смотрел настоящий хищник. Он не скалил клыки, но готов был к молниеносному броску. Под его взглядом Петр Дмитриевич ощущал себя бычком на качающейся доске. Но при этом он готов был бодаться.

– Зачем вы просите за Вильяма? – в лоб спросил Острый.

– Я прошу не за него, а за порядок на своей территории. Я знаю, кто такой Вильям, каковы ваши отношения с ним. Если вы устроите разборки, прольется кровь.

– Не убедили вы меня, Петр Дмитриевич.

– Я не собираюсь вас убеждать, Илья Михайлович. Просто хочу вас предупредить. Не нужно нарушать хрупкое равновесие, давить на следствие и топить Болдарева.

– А если нет?