Кино кончилось. Дублей не будет

– Я знаю, вы хотите занять его место. Предупреждаю, что не дам вам развернуться на своей территории.

– А если я буду платить вам столько же? – осведомился Востров.

Анисимов ничего не сказал, но всем своим видом выразил возмущение, сопряженное с угрозой. Он действительно мог испортить Вострову праздник жизни – как на своей, так и на чужой территории.

– Если вы хотите спросить насчет Серба, то сразу скажу, что к его убийству не имею никакого отношения, – немного подумав, сказал Востров. – Да, я оказываю некоторое давление на следствие. Не хочу, чтобы преступник сорвался с крючка.

– А если Болдарев не виновен?

– Докажите это. Тогда я, пожалуй, изменю свои планы. Извините, Петр Дмитриевич, но у меня дела. – Востров промокнул салфеткой губы, скомкал ее, швырнул на стол, поднялся и, не прощаясь, покинул ресторан.

Анисимов покачал головой, глядя ему вслед. Он помогал Вильяму потому, что, увы, был связан с ним долговыми обязательствами. Не хотел, даже боялся, но деваться ему было некуда.

Поэтому подполковник встретился с Острым и даже кое-чего добился. Вострову не нужны проблемы, он готов отступить. Но с условием, которое выставил, чтобы сохранить лицо. Что ж, Петр Андреевич не против.

Танаков снова сломал сигарету. Полез в пачку, а там пусто. И нервы ни к черту, и закрома опустели. Если ему хочется знать, как жить в такой ситуации, то Максим мог бы дать совет. Но ведь не для этого же он вызван в кабинет начальника криминальной полиции.

– Я так понимаю, у тебя личная неприязнь к Дьякову, – скорее утверждая, чем спрашивая, сказал Танаков.

– Дьяков оказал сопротивление при задержании. – Максим в упор посмотрел на подполковника.

– А на каком основании ты его задерживал?

– Нападение на сотрудника полиции. Возможно, вы забыли завести уголовное дело по этому факту. Разрешите вам напомнить.

– Борзеешь?

– Если вы хотите отпустить Дьякова, пожалуйста. Но только через психушку.

– Не понял.

– У Дьякова синдромы иллюзорного восприятия действительности и ошибочного узнавания. Он хочет убить капитана Костина. Я не против. Но вместе с ним этот вор может прикончить и меня. Именно поэтому я категорически возражаю.

– Это мне назло?

– Дьяков собирался отправить маляву на зону. Это покушение на жизнь человека. А вы пытаетесь убедить меня в том, что Дьяков – это стабильность в криминальном мире.

Танаков молчал не меньше минуты, потом резко выпалил:

– Свободен!

Выходя из кабинета, Максим понял, что Дьяков сегодня будет ночевать в камере ИВС. А ему самому пора домой, к Рите. Рабочий день уже закончен, с Сандаловым он разобрался, благодарность получил. Да и с Дьяковым вопрос решен, пусть и не самым деликатным способом.

Но уйти Максим не успел. Его вызывал к себе подполковник Анисимов.

В кабинете начальника ОВД капитан застал Помазова, Зыкова и Бочкарева. Опера уже расположились за длинным приставным столом. Прежде чем показать Юрьеву на стул, Анисимов объявил ему благодарность за раскрытие дела.

Максим сел и с подозрением глянул на начальника ОВД. Похоже, тот что-то задумал, если вместо дерьма плеснул капитану елея.

– Что там у нас по Шаповалову? – обращаясь к Помазову, со строгостью справедливого начальника спросил подполковник.

– Уголовное дело заведено, передано следователю. – Помазов посмотрел на Анисимова в ожидании подвоха.

Действительно, зачем начальник интересуется делом, которое уже фактически раскрыто? Тут следователя вызывать нужно, а не оперативников. Если бы поступила команда установить и задержать исполнителей, но Анисимов решил не усложнять.

– Уверен, что Шаповалов понесет заслуженное наказание. Никто не смеет поднимать руку на сотрудников полиции.

– И ногу, – добавил Максим.

Анисимов дернулся так, как будто его ужалила пчела, резко глянул на него, но промолчал. Он о чем-то несуетливо думал, и никто не решался его поторопить.

– Юрьев, Зыков, вы читали воровскую почту? – наконец-то спросил подполковник.

– Грифа «совершенно секретно» там не было, – заявил Максим.

– Вы понимаете, о чем там шла речь?

– О нехороших делах, – сказал Зыков.

– Гражданину Болдареву угрожает опасность. Вы должны ее предотвратить.

Максим удивленно вздохнул. С какой такой радости он должен помогать Вильяму? Во-первых, это не в его компетенции, во‑вторых, нет никакого желания это делать.

– Почту перехватили вы, – продолжал гнуть свое Анисимов. – Но если с Болдаревым что-то случится, то пятно ляжет на всех нас.

От возмущения у Максима на какую-то долю секунды остановилось дыхание. Такая вот зашкаливающая логика ударила его под дых.

– Раз уж вы ввязались в это дело, то должны предотвратить беду.

– Я в тюрьму не пойду. Меня там все знают, – сказал Максим.

– Не надо в тюрьму, – заявил Анисимов. – Нужно всего лишь разобраться в этом деле, убедить следствие в том, что Болдарев невиновен.

Максим хотел промолчать, но возмущение дернуло его за язык:

– Сильно сказано!