Кино, Театр, Бессознательное

Извечная игра человеческой природы заключается в том, чтобы производить человеческие существа для осуществления непрерывного круговорота биологического цикла. Если кто-то хочет выйти за рамки этого цикла, то это его выбор, но тогда он должен быть способен с умом действовать в историческом измерении, уметь распознавать нужные ситуации и использовать их во благо самому себе с помощью всевозможных действующих норм, законов, лазеек, но не противостоя им, поскольку и они составляют часть истории, и все, что нужно — это грамотно их использовать.

Гамлет // Hamlet

Режиссер: Франко Дзеффирелли

Сценарий: по одноименной трагедии Вильяма Шекспира

В главных ролях: Мел Гибсон, Гленн Клоуз, Алан Бэйтс, Хелена Бонэм-Картер

Производство: Дайсон Лавелл, США, 1997

Оператор: Дэвид Воткин

Композитор: Эннио Морриконе

Призы: Премия Девида ди Донателло в номинации "Лучший иностранный фильм"

Продолжительность: 134 мин., цв.

Сюжет: римэйк трагедии датского принца (Гибсон), в котором основное внимание уделено фигурам из семейного окружения Гамлета.

При специализации на какой-то одной конкретной культуре мы всегда рискуем показаться отличающимися ото всех, поскольку в какой-то мере отходим от действующей культуры, и поэтому иногда необходимо прибегать к посредничеству этой последней. Синемалогия по этому фильму станет, в первую очередь, своеобразным кинофорумом, на котором с точки зрения онтопсихологической культуры будет рассмотрено классическое произведение Шекспира.

"Гамлет" — широкоизвестное произведение, но не потому, что оно действительно лучшее, а лишь потому, что английский язык навязал всем народам свою культуру. Не стоит забывать о том, что сегодняшняя культура зависит не только от политики — то есть от того, кто побеждает в войне, — но и от экономики.

Поэтому мы должны внимательно следить за тем, чтобы не жить культурой, которая основана на бизнесе, запрограммированном на международном уровне. Мы получаем не истинные сведения, а лишь те, которые составляют часть экономической стратегии. Наше "Сверх-Я", наш монитор отклонения, наши комплексы поддерживаются культурой, превозносящей посредственности.

Если бы мы встретились с известными режиссерами, мы бы заметили, что многие из них являются освященными шизофрениками. Пока у них есть их сумасшедший дом, их храм, они живы, но без того благоговения, которое им как своим жрецам дарит господствующая в обществе шизофрения, они не в силах были бы ни заявить о себе, ни высказать свое мнение. Их посвящают в высшие жрецы коллективной шизофрении; то же можно сказать и в отношении актеров.

Я могу понять такого автора, как Шекспир, лучше, чем других, потому что его породила великая культура, хотя сам он и не является по-настоящему великим, поскольку призывает к смерти. Однако мы можем воспользоваться его языком для того, чтобы заложить основы более точной культуры, базирующейся на жизнеутверждающих канонах, ибо предпосылки ошибки нам уже известны.

Фильм полон шизофренических пассажей и призраков из женской психологии, которые способны реактивизировать образы определенного типа, запустить своебразный вихрь, стремящийся захватить зрителя и заключить его в некое подобие туннеля. Тот, у кого некоторые эпизоды вызывают сильные эмоции, должен постараться проанализировать их, потому что, когда его затягивают в воронку навязчивые идеи, происходит абсолютно то же самое. Он должен отследить не только сам факт того, что нечто его захватило, но и точный момент, в какой это произошло: конкретное слово, действие, вызвавшее любопытство, поскольку это — именно тот стартер, на крючок которого попадается неискушенный субъект в реальной практической жизни.

Основное содержание этого литературного нагромождения в какой-то мере представляет собой мнемический след всех моделей высокой культуры, характерных для психологии белой человеческой расы (каждая раса обладает собственной культурной типологией).

При беспристрастном анализе все развитие действия предстает следствием нарциссизма ребенка, который вынужден реализовывать навязчивую идею убийства из-за того, что инициатива его экзистенциального "Я" оказалась фрустрированной. Тот, кто выглядит несчастным нежным принцем, на поверку оказывается виновником всего. Вокруг него, друг за другом, разрушаются все лучшие мужчины и лучшие женщины. Очевидно, что в финале и он должен умереть: ему уже нечем "питаться", нет больше новизны, "свежей плоти".