Киноклуб

– Зачем ты вообще спустился в подвал? – спрашивает Шевонн. – Переживал, что твоего отца посадили?

– Костас знал, что семейный бизнес… не совсем прозрачный, – качает головой он.

– Знал? – повторяю я. – И давно?

– С самого начала, – отвечает Костас. – Отец нам все рассказал, Порфирио и мне. Чтобы были в курсе дела. Он ведь понимал, что рано или поздно придется передать бизнес нам. Просто отец не думал, что его так быстро поймают. Собирался уехать из страны. А мы с Порфирио должны были остаться и вместе руководить фирмой.

– Костас, ты ведь понимаешь, – осторожно начинаю я, – что из-за вашего так называемого семейного бизнеса куча народу потеряла деньги? Многие лишились сбережений, которые всю жизнь копили. Недвижимости. Всего имущества.

– Костас не хочет быть бедным, – снова тянет свое Костас. – Наша семья жила в бедности восемь поколений.

– На самом деле не так страшна бедность, как ее малюют, – подбадривает друга Тео. – Возьмем меня. Кто я такой? Безработный актер без единого цента за душой! Зато у меня есть мои добрые, верные друзья, и, пока они со мной, беспокоиться не о чем!

При этих словах Тео бодро похлопывает меня по плечу. Хоть этот жест меня отнюдь не радует, продолжаю старательно улыбаться.

– Костас должен найти способ вернуть семье богатство, – произносит он, уставившись прямо перед собой. – Костасу нужна… идея!

– Идея – это, конечно, хорошо, – замечает Шевонн. – Но, по-моему, сейчас Костасу больше нужен… адвокат!

– Она права, – кивает РТ. – А еще лучше – несколько. Такое чувство, будто на тебя пол-Канады в суд подало.

– Для начала Костас должен навестить отца в тюрьме, – объявляет Костас. – И пообещать, что вернет семье доброе имя!

Вряд ли у него это получится – после такого скандала имени Ксенопулос уже ничто не поможет. Шумиха в прессе поднялась такая, что в Канаде Ставрос пользуется не большей народной любовью, чем Понци, Мэдофф и Мао Цзэдун. Как бы выразился Бенни Ельчин, семейство Ксенопулос нуждается в серьезном ребрендинге. Даже через много лет после ареста Ставроса никому, носящему эту фамилию, денег в руки не дадут. Даже сдачу в супермаркете будут вручать с опаской – мало ли что?

– Молодец, хорошая мысль, – одобряет Шевонн. – Ставрос будет очень рад тебя видеть. Если, конечно, к нему допускают посетителей.

– Жаль, что копы отобрали машину. Без нее Костас не знает, как добраться куда надо.

– Не волнуйся, зайчик, – утешает Шевонн. – Поедем вместе. На метро. Для тебя это будет новый, полезный опыт.

– А сколько стоит метро? Кому-нибудь придется одолжить Костасу денег.

– Не беспокойся, уж три-то бакса найдутся, – подмигивает РТ.

По ладоням начинают бегать иголочки, да и нос как будто подергивается. Неужели это первые симптомы отравления асбестом? Не уверен, но рисковать не желаю. Попрощавшись со всей компанией, отправляюсь в свою предположительно более не радиоактивную квартиру смывать предположительно токсичную химическую пыль. Еще несколько дней общения с компанией друзей, и начну ходить по улице, нацепив на ноги коробки из-под бумажных салфеток, а главной мечтой моей будет построить самый большой гидросамолет в ис тории.

Пора валить.

Глава 18

Когда в последний раз видел Натали Артисс, ей отрубали голову члены живущей в глухом лесу секты, выродившейся из-за многолетних близкородственных браков. Делали они это не со зла, а для того, чтобы принести жертву своему языческому божку Чтарнаку.

Роль считалась эпизодической, поэтому Натали даже досталась пара реплик («О боже, нет!» и «На помощь!»). Однако сразу после этого ее героиню, туристку, отправившуюся в поход вместе с группой, неудачно выбравшей для привала самую глухую часть Аппалачской тропы, должны были убить. Что самое обидное (для Натали), происходило все это в первые же пять минут фильма. Как и большинство начальных сцен в фильмах ужасов, эта должна была продемонстрировать, с чем предстоит бороться – и одержать победу! – главным героям.

Сначала фильм так и назывался – «Чтарнак», но потом это название заменили на менее яркую, но гораздо более коммерческую «Секту каннибалов». Картину один раз показали на фестивале в Санта-Фе, сразу после чего ее было решено демонстрировать зрителям исключительно как видео по запросу. Поэтому людей, видевших этот шедевр, можно сосчитать на пальцах одной руки. И этому есть хорошая причина. Сюжет был не просто вторичный, а прямо-таки затертый до дыр. Этакая стереотипная эротика в стиле БДСМ, замаскированная под ужастик. Съемочная группа попыталась втиснуть в семидесятиминутный фильм столько сцен с участием искусственной крови и обнаженной женской груди, сколько позволял бюджет.

Вынужден признаться, что я «Секту каннибалов» пересматривал раз сто. Не всю, конечно. Только первые пять минут. Правда, ту часть, где каннибалы принимаются орудовать бензопилой, пропускал. Хотя сразу после того, как Натали сбежала, находился в настолько расстроенных чувствах, что пару раз посмотрел даже ее. Выдержать весь фильм смог бы только киномазохист. Даже мне высидеть перед телевизором первые пять минут было тяжеловато.