Кинокритик

– А вот и ты! – Редактор почти сразу подскакивает и подходит к Андрею. – Это он, наш лучший кинокритик. – Второй фразой редактор обращается к сидящему, а потом снова смотрит на Андрея. – Я вас оставлю.

Хозяин кабинета выходит за дверь. Толстяк еще несколько мгновений буравит взглядом Андрея, а потом выдыхает.

– Я деловой человек, поэтому перейдем сразу к делу. Ты же знаешь, кто я?

– Продюсер Владимир Портянский. У меня хорошая память на имена.

– Верно. И, может, тогда догадаешься, зачем я здесь?

– Не хочу ошибиться.

– У меня выходит новый фильм – «Седьмая песня». Твоя редакция уже получила копию для просмотра.

– Мне ее…

– Передадут, – перебивает его продюсер и тянется во внутренний карман черного пиджака. – Мне важно, чтобы рецензия от тебя была положительной.

На столе оказывается белый пухлый конверт.

– Зависит от кино: если хорошее, то будет положительная, – отвечает Андрей.

– А ты при просмотре надень розовые очки. – Владимир тычет указательным пальцем в конверт.

– Я не ношу очки.

– Хм, вот скажи мне, зачем артачишься? Бери сейчас, пока дают. А то позже придется писать просто так.

– Я ее в любом случае напишу, а там, повторюсь, зависит от кино.

– Типа честный?

– Есть немного.

– А скажи мне, ты честен во всём или только мои фильмы ненавидишь?

– Не люблю халтуру.

Они смотрят друг другу в глаза.

Два месяца назад

Первая летняя жара. Пекло. Тяжелый воздух вперемешку с потом. Все мечтают о море и холодном душе, но должны идти на работу и там парится. И хорошо, если на работе у них кондиционер.

Им, вот, повезло: в их съемочном павильоне кондиционер был. Под «ними» следует понимать около десяти человек: оператора и его помощника, осветителя, звукаря, художника и администратора. Все они собрались в небольшом белом помещении лишь для того, чтобы один высокий человек со стрижкой ежиком взял интервью у кинокритика и его девушки.

Андрей одет вполне просто: синие джинсы (он их таскает, пока не порвет) и черная футболка.

Его девушка – двадцатидевятилетняя Юля – худая блондинка его же роста, одета в легкое синее платье (хотя он просил надеть джинсы: нечего зрителям пялиться на ее ноги).

Они сидели напротив интервьюера, а тот, глядя в подсказывающий экран сотового, пытался вести диалог.

– Я всегда задаю вопрос о профессии, – проговорил он. – Почему ты стал кинокритиком?

Юля тихо цокнула и отвела взгляд.

– Стоп! – воскликнул интервьюер. – Почему ты это сделала?

– Что? – Юля неловко усмехнулась, пытаясь перевести всё в шутку.

– Отвела взгляд. У меня жена так делает, если хочет показать, что я начинаю говорить ерунду. – интервьюер перевел взгляд на Андрея. – Она знает что-то, чего не знаем мы?

– Пусть сама скажет, – пожал плечами тот.

– Мы хотим узнать причину твоего взгляда, – не отставал интервьюер.

– Ладно, хорошо… Меня бесит его история о Тарантино!3

– Что за история о Тарантино?

– М-да… – Андрей махнул рукой.

– Теперь «м-да»? Что ты, расскажи ее всем! – сказала Юля.

– Мне очень интересно услышать историю о Тарантино, – поддакнул интервьюер.

– Ну ладно, – выдохнул Андрей. – На самом деле, ничего необычного. Совсем недавно, когда у нас все были еще не такими злыми, лет пять назад, я прогуливался по городу. Было очень тепло, но не жарко, как сегодня. Уже не помню, о чем тогда думал, вроде бы листал в телефоне результаты матчей, кажется, был чемпионат мира. И мой путь домой вел мимо кинотеатра. И тут – бах! – чувствую толчок в плечо и падаю. Поднимаю глаза, а надо мной высокий такой чел, нос картошкой, узкий подбородок. Он мне: «Экскьюзми, экскьюзми…» И подает билет в кинотеатр: «Зис ис зе вери гуд фильм». Я билет взял. А он прыгнул в лимузин и укатил. И только позже я узнал, что это был Квентин Тарантино.

– Хочешь сказать, это был тот самый Тарантино? – удивился интервьюер.

– Да, это был тот самый Тарантино.

– Офигеть! Сам Квентин Тарантино?

– Да. Вот после этого я и решил стать кинокритиком.

– Типа тебя сам гуру посвятил?

– Да, типа того.

– У меня вопрос к Юле. – интервьюер посмотрел на нее. – Вот тебя бесит эта история. А что тебя в нем еще бесит?

– На самом деле, почти ничего, – ответила она. – Разве только его упрямство. Если бы не оно, Андрей давно бы уже стал самым высокооплачиваемым кинокритиком.

– В чем выражается его упрямство?

– Ну, смотри. Мы все прекрасно понимаем: чтобы достичь в мире чего-то стоящего, нужно иногда не то чтобы целовать одно место у более влиятельного человека – нужно хотя бы наладить с ним контакт. А Андрей не может. Сколько раз его просили написать нейтральную рецензию на фильм, а он ни в какую. Особенно от его упрямства страдают фильмы Владимира Портянского.

– О, об этом продюсере скажу так, – перебил ее Андрей. – Слишком много пафосных речей для стольких вторичных фильмов. Смотри, он пытается снимать чернуху, но не понимает ее сути. Он пробует блокбастеры, но снова по верхам хватает…

– Ладно… – интервьюер посмотрел на Андрея. – Тогда объясни нам, как такой, по-твоему, плохой продюсер разбогател?

– Вспомни начало «Жмурок»4.

Интервьюер усмехнулся.