Киноповести

– Это у вас одно на уме: где бы напакостить.

– Дед, – вступил Юрка, – надо же сперва доказать, потом уж говорить. Чего же зря-то говорить?

– Да ну его, – прошептал Витька. – Я понял: надо доску короче выбрать. Эти, другие, все маленько с виду подпортить, а эту нарочно сверху подновить – чтоб он на нее и наступил. Понял? Он наступит… Понял?

– А вдруг другой кто-нибудь пойдет и наступит?

Витька об этом не подумал.

– А знаешь как? Как ему выходить, я выскочу и незаметно чурбак вытащу. А до этого чурбачок будет подпирать, чтоб никто не провалился, У нас там ходят-то – в день три человека. Я это все там сделаю.

И опять было воскресенье. Опять приходил дядя Володя. Приносил бутылку шампанского… Опять играли с Витькой в шахматы, опять говорили с матерью о сервантах, коврах и… алкоголиках. Долго, нудно…

А теперь дядя Володя стоял у порога и обстоятельно, нудно прощался.

– Ну, до свиданья.

– До свиданья, до свиданья, – говорила мать.

– Виктор, сейчас в моду входит летка-енка. Не умеешь?

– Не умею.

– Красивый танец.

– Все равно не умею.

– А вы, Агриппина Игнатьевна?.. Не умеете?

– Не умею.

– Вообще-то… это… я бы на вашем месте научился. Попробуйте.

– Кто, я, что ли? – удивилась мать.

– Да.

– Танцевать?.. Или на баяне?

– Нет, танцевать. Есть одно обстоятельство… Ну, ладно, потом. До свиданья.

– До свиданья.

– У меня тут родственники… У нас один диссертацию защищает… Ну, ладно, потом. До свиданья.

– До свиданья.

Дядя Володя вышел.

Мать не знала, сердиться ей или смеяться.

– Так и не отелился. Мычал, мычал – и никак. Вот же смешной человек!

– Сейчас он у нас… захохочет, – тихонько сказал Витька, глядя в окно.

В окне показался дядя Володя – серьезный, даже несколько важный…

Вдруг дядя Володя делает руками так, и его по шляпе хлопает доска…

– Хватит миндальничать! – сказал дядя Коля. Они разговаривали с матерью в большой комнате. А в маленькой горенке сидел грустный Витька и катал по столу бильярдный шар. – Дальше еще хуже будет. Испортим парня… Завтра поедет ко мне и поживет пока. До зимних каникул хотя бы. Не реви, не хуже делаю, не хуже. Наоборот, мои ребятишки ему там по школе помогут.

Мать Витькина плакала, вытирала слезы концом платка.

– Жалко, Коля… Сердце запеклось, ничего тебе и сказать-то путем не могу… Жалко.

– Да что, насовсем, что ли! – убеждал брат. – Да было бы хоть далеко!.. Двадцать верст – эка! Ну, приедешь когда, попроведуешь… До Нового года-то пускай поживет. Не даст он вам тут дело наладить, не даст. А наладить надо. И зря ты про мужика так думаешь, зря. Хороший мужик.

– Да больно уж он какой-то…

– Какой? А тебе что, красавца кудрявого…

– Да не красавца! У него же разговоров больше нету: пить бросил да мебель покупает.

– Ну и что, хорошее дело.

– Да что же все об одном да об одном.

– Ну, рад, что бросил, вот и говорит про это. Потом, не знаю, конечно, но ему же тоже, наверно, охота с лучшей стороны себя показать. Вот мебель покупает. Бабам же нынче што – лишь бы не пил да деньги зря не мотал. Вот он и жмет на это. Его тоже понять надо. Мой тебе совет: не торопись с выводами. Подожди. А Витьку я заберу. И не переживай: хуже не будет. Будет только лучше.

– У тебя у самого там тесно…

– Ничего.

– Да Нюра бы не осердилась: скажет – вот-от, еще племянника привез. Своих мало!

– Ну и дура будет, если так скажет. Да и не скажет сроду – поймет. Давай, нечего думать. Испортим парня. А так – мы его счас оторвем от всяких его дружков да от улицы, он волей-неволей за книжки сядет. Пусть поживет в деревне, пусть… Давай, собирай его – прямо счас и поедем. Чего тянуть-то? Да и мне надо сегодня же вернуться… Давай. Где он?

– Там.

Дядя Коля заглянул в горницу.

– Да где?

– Нету?! – испугалась мать. – Мать пресвятая богородица!.. Здесь был!

Дядя Коля подошел к окну, тронул створки – они распахнулись.

– Не пужайся – здесь он где-нибудь. В окно вылез.

Мать кинулась сразу к Юрке.

Витька был там. Юрка и Витька сидели на лавочке, дед лежал на печке, но не хворал, а так – погреться залез. Молчали.

Быстро вошла встревоженная мать.

– Витька… Здравствуйте! Ох, Витька… – мать успокоилась, но еще не могла отойти от быстрой ходьбы. – Что же ты ушел, сынок? Там дядя Коля ждет…

Витька, Юрка и старик молчали.

– Пойдем домой. – Матери стало неловко, потому что она почувствовала в их молчании суд себе.

– Что, Витька… в ссылку ссылают? – сказал старик.

– В какую ссылку?! – вспыхнула мать. – Что ты, дедушка, говоришь-то!

– Да я шутейно, – успокоил старик. – Так я… болтанул. В гости он поедет. Хорошее дело.

– Пойдем, Витя, – опять сказала мать.

Витька сидел. Молчал.