Кинорежиссерки в современном мире

Как и в западных странах, в России творческие альянсы женщин — режиссеров и продюсеров — становятся все более заметным явлением. Достаточно назвать альянс Ренаты Литвиновой и Елены Яцуры, Ольги Дыховичной и Ангелины Никоновой. Но назвать это широкой тенденцией пока не получается. Финансовые ресурсы малодоступны женщинам, поскольку они малодоступны кинематографистам вообще. Последние годы кризиса ознаменованы изменением политической и экономической ситуации в стране к сокращению числа картин в год, а не к интенсивному увеличению производства. Пандемия усложнила этот процесс. Поэтому о «гендерной революции» говорить рано, хотя очевидна феминизация российского кино. Препятствием для более бурного развития киноиндустрии является закрытость России любому международному сотрудничеству, в том числе посредством копродукций, которые активно развивают и продвигают транснациональное женское кино из других стран. В российском кино пока что можно зафиксировать определенный «женский сдвиг», который наблюдается не только в культурной, но и в иных сферах политической и социальной жизни. Но на фоне подавляющего преобладания мужчин на ключевых политических и индустриальных постах женщины выглядят меньшинством. В руководстве страной женщинам отведена роль заместителей, и можно только мечтать, что министр культуры Ольга Любимова сможет изменить консервативную культурную политику, заложенную ретроградом Владимиром Мединским. И хотя в России можно найти женщин — лидеров от культуры, как, например, Ольга Свиблова, глава Московского дома фотографии, или Ирина Прохорова — глава издательства «Новое литературное обозрение», в киноиндустрии получить право на интеллектуальное лидерство гораздо сложнее, так как ее зависимость от денег государства и от его идеологического заказа огромна.

По сути, такой расклад в политической жизни воспроизводит патриархатную систему отношений, где мужчине отводится роль добытчика и лидера публичной сферы, в то время как женщина рассматривается как выразитель подчиненной экспрессивной роли. В условиях «продюсерского кинематографа», который в России очень сильно зависит от государственных денег, экспрессивная роль вполне соответствует профессии режиссера, «подчиненного» продюсеру, выполняющего его «заказ». Последние консервативные и демодернизационные тенденции развития киноиндустрии ориентируют многих режиссеров и продюсеров на выполнение своего рода госзаказа.

Несмотря на неутешительные прогнозы, первые двадцать лет XXI века можно считать примечательными по части фильмов, снятых женщинами-режиссерами. Профессия режиссера вполне допускает творчество Метис. Стратегии подчиненных заключаются не только в том, чтобы подчинять других — актеров, сценаристов, художников, операторов и т. д. Эти стратегии довольно разнообразны: допускают и манипулирование, и убеждение, и разъяснение, и договор, и любовь. И даже в тех случаях, когда появляются исключения из правил, вроде женщин-продюсеров, привязка их проектов к деньгам Министерства культуры делает их подчиненными. Однако культура развивается по своим законам, не подчиняется централизованному управлению, то и дело этому сопротивляется. Например, тогда, когда женщины начинают сами зарабатывать на свой режиссерский проект, как это случилось с Ренатой Литвиновой, которая несколько лет, работая в модельном бизнесе, по крупицам копила деньги на «Последнюю сказку Риты» и потом долго ее снимала. Логично, что в своем проекте Рената была не только продюсером, автором сценария, режиссером и актрисой, но и близкой подругой почти всех тех, кто в нем снимался.

Самоизоляционистская политика современной России, радикально усиленная пандемией, будет сдерживать сотрудничество с другими странами, что практически обречет на провал российские артхаусные фильмы в национальном прокате, лишит женщин-продюсеров (равно как и мужчин) свободного привлечения инвестиций в кино, которые бы интенсифицировали производство новых картин.