Интервью работает на авторский бренд. Если посмотреть, как разговаривает Германика с мужчинами — сильными мира сего (а в современной России Федор Бондарчук, работая как режиссер, актер, телеведущий и продолжатель знаменитой кинодинастии, также сумел сделать из своего имени бренд), то можно заметить некоторое сходство с особенностями ее героинь. Как и Германика, героини ее фильмов демонстрируют экстравагантное несогласие с установленным в социуме порядком вещей и ощущение нехватки свободы, поскольку все время устремляются за жесткие границы социально дозволенного. А также стремительность, которая все время заставляет их куда-то идти, кого-то искать, выражать недовольство при помощи грубых острот, сопротивляться сексизму путем нападения на мужчин и тут же использовать секс как оружие завоевания, не сдаваться, настаивать на своем. Самый яркий пример этому можно найти в сериале «Краткий курс счастливой жизни» (2011), где героиня Саша (Светлана Ходченкова), мать-одиночка, в первой же серии идет в ночной клуб, снимает бизнесмена, приходит к нему в гостиницу, занимается с ним сексом в очень откровенной для телевидения сцене, а потом обчищает его бумажник. Другую героиню этого сериала Германика показывает за занятием мастурбацией, что для Первого канала выглядело скандально и откровенно, но для творчества Германики вполне логично и естественно, поскольку она все время пытается вырваться за границы дозволенного. Всем своим вызывающим и активным поведением ее героини как будто напоминают о важном замечании Джудит Батлер, что «женское» и «мужское» не суть раз и навсегда данное, присущее биологическому полу, а могут выступать как «перформативное», что устанавливается психически и лингвистически и что является мобильным, многовариантным. И поскольку в активном поведении самой Германики этого «мужского» качества гораздо больше (в том же интервью с Бондарчуком она то и дело парирует, нападает, высказывает сопротивление прямым вопросам не менее прямыми ответами), ее героини также то и дело действуют при помощи мужских стратегий.
Желая лишний раз утвердить свое авторское имя, даже в собственном кино Германика стремится к самореференционности. К примеру, в фильме «Да и да» есть момент, когда герой фильма Антонин портит свой паспорт, вписывая в него: