Киноспекуляции

Мысль противников фильма была предельно ясна. Они говорили не о качестве «Грязного Гарри», а о том, что фильм флиртует с фашистской идеологией. Но этот так называемый фашистский элемент был сильно преувеличен критиками из ежедневных газет и еженедельных журналов. Полвека спустя фильм Сигела по-прежнему считается выдающимся достижением жанрового кино. Зрители, которые наслаждались им все последние 50 лет, не были реакционерами. И им не нужно было разделять «фашистскую нравственную позицию», чтобы получать удовольствие от фильма.

Честное слово, сейчас поразительно реакционной кажется именно позиция критиков.

Можно ли хоть один поступок Гарри назвать откровенно фашистским? Нет.

Он расстреливает черных грабителей в сцене с хот-догом, но эти люди выскакивают из банка под звон сирен и запрыгивают в машину с деньгами и дробовиками.

Даже его методы в отношении Скорпиона сейчас уже никому не покажутся чрезмерными. Он продолжает за ним следить, хотя уже не имеет права? Так все знают, что он Скорпион! В этом никто не сомневается. Мать вашу, это он! Самый точный удар по фильму Кейл наносит, поливая дерьмом нелепую сцену с Йозефом Зоммером, где люди, прекрасно знающие, что Скорпион – убийца, запрещают Каллахану следить за ним. Есть грешок за этой сценой: она представляет либеральную позицию ошеломляюще абсурдной. Но дело в том, что сама сцена ошеломляюще абсурдна. Единственный момент, который можно квалифицировать как фашистский, – это когда Каллахан пытает Скорпиона, чтобы узнать, где он прячет похищенную четырнадцатилетнюю девушку.

Но скажите, разве Билли Джек действовал бы иначе?

Одна из главных причин, по которой «Грязный Гарри» больше никого не бесит, в том, что у фильма Сигела была и другая сторона; критики предпочли ее не заметить, зато публика уловила сразу. «Грязный Гарри» – не только белый фэнтези-вестерн на фоне современного Сан-Франциско: это еще и призыв к созданию Новых Законов для Новых Преступлений.

Если точнее, для феномена серийного убийцы.

«Грязный Гарри» неплохо сохранился в наши дни в том числе потому, что в вопросе поимки и ликвидации Скорпиона современное общество, наоборот, больше приблизилось к посылу фильма. С другой стороны, мы так привыкли к этому жанру – который, по сути, с этого фильма и начался, – что нам кажется устаревшей техническая сторона расследования. Получается, что Каллахан и его неопытный напарник Гонзалес – единственные, кто ведет дело психопата, терроризирующего весь город.

Сегодня смотришь на это и не можешь избавиться от вопросов: «А где спецназ? Где ФБР? Где Уилл Грэм? Где Отдел поведенческого анализа?» В условиях отсутствия всех общественных инструментов, помогающих бороться с подобными преступлениями сегодня, ни один поступок Гарри не кажется неоправданным. С 1971 года мы настолько приспособились к жизни в мире, где есть серийные убийцы, что можем создать, например, сериал «Мыслить как преступник», который на протяжении 15 лет и 323 серий поставлял нам нового маньяка-убийцу каждую неделю.

Но в 1971 году мастерская игра Энди Робинсона и поступки его персонажа были в новинку для кинематографа. Это был злодей нового типа: до Скорпиона ничего подобного не было, и ни один актер не играл так, как Робинсон. Поэтому карьеру Иствуда «Грязный Гарри» укрепил, а карьеру Робинсона раздавил в зародыше (по крайней мере лет на 15, пока постаревший Робинсон не снялся в «Восставшем из ада»). Лично от себя могу заявить, что это нечестно и несправедливо, но каждый раз, стоило Энди появиться в любом фильме, я видел только Скорпиона. Энди Робинсон напугал зрителей так, как ни один кинозлодей ни до него, ни после (мы уже никогда не будем так наивны, как в тот день, когда впервые увидели Скорпиона за его извращенными развлечениями). Но 40 лет существования маньяков в кино ни на йоту не умалили актерский подвиг Робинсона (это лучшая актерская работа во всех фильмах Дона Сигела).

Помню, как я, девятилетний, сижу в зале и чувствую в точности то же самое, что и все взрослые вокруг меня. Мне страшно, и я не могу поверить, что Скорпион может быть настолько безумным и больным. Полин Кейл в своей рецензии в New Yorker ни разу не называет по имени ни персонажа, ни актера. И ни единым словом не оценивает актерскую работу. Главного антагониста она обозначает целым рядом издевательских прозвищ («хиппи-маньяк», «многоликий злодей», «суперзлой дракон»).

Вот что она имеет в виду: чтобы привлечь зрителей на сторону Гарри, авторам фильма пришлось сочинить злодея настолько страшного и опасного, что любой поступок Гарри будет казаться оправданным.

Что ж, были времена, когда, даже зная о Бостонском душителе, Ричарде Спеке, «Семье» Мэнсона и, конечно, о Зодиаке, мы смотрели на безумие Скорпиона и не верили своим глазам.

Но теперь верим.

Мы знаем, как далеко могут завести человека злоба и безумие.