Читаем Киноспекуляции полностью

Первый фильм был похож на сборную солянку из всех приемов, которые Де Пальма и Хирш могли придумать и реализовать. Но после его успеха Де Пальма внимательно пересмотрел его, проанализировал, что сработало лучше всего, и развил эти элементы. В «Приветствиях» было три главных героя. «Привет, мама!» фокусируется на Де Ниро, самом симпатичном из трех, сохраняет Грэма (самого смешного) и избавляется от самого неинтересного, Джонатана Уордена. Поняв, что больше всего зрители смеялись на сцене с Алленом Гарфилдом, Де Пальма вернул Гарфилда в сиквел (на роль более успешной версии того же персонажа) и всю первую половину фильма выстроил вокруг него. Думаю, Де Пальма осознал огромный импровизационный дар Гарфилда и поэтому в сиквеле дает ему развернуться во всю мощь. И в «Приветствиях», и в «Привет, мама!» Гарфилд сочиняет текст своих сцен на ходу, в порыве импровизационного вдохновения.

Де Ниро в этих сценах, как ковбой на скачущем быке, вынужден держаться изо всех сил, чтобы не угодить под копыта.

Но по-настоящему незабываемым фильм становится на эпизоде со спектаклем «Стань черным, крошка». Достаточно сказать, что ничего подобного в мировом кино не будет еще как минимум 30 лет, до третьего акта «Кинопробы» Такаси Миике.

Как же андеграундный хиппи-сатирик превратился в «современного мастера жути»?

Предположу, что путь Де Пальмы к Хичкоку начался с коммерческой необходимости.

После успеха «Приветствий» студия Warner Bros. перетащила Де Пальму в Голливуд, на съемки сатирической комедии «Знай своего кролика» о человеке, решившем вырваться из системы. Главную роль в фильме играл Том Смозерс, один из самых популярных комиков того времени. Но после того как «Кролик» (между прочим, очень смешной) был готов, студия на три года положила его на полку. После неудачного опыта работы со студией на «Кролике» Де Пальма понял, что в 1970 году хиппи-эстетика 1960-х безнадежно устарела. Но все творческие достижения Де Пальмы были связаны именно с этой эстетикой. Нужно было снова искать – себя, а также коммерчески перспективный жанр, в котором ему было бы комфортно работать.

Что же это мог быть за жанр?

Для режиссера с репутацией бескомпромиссного художника Де Пальма на удивление хорошо разбирался в коммерческих интересах рынка. Кто-то скажет, даже слишком хорошо. К этому времени Де Пальма работал в кино почти десять лет. Он снял уже пять фильмов. Фрэнсис Форд Коппола был ментором для Лукаса, Скорсезе и Милиуса, но для Брайана Де Пальмы он был равным. Де Пальма видел, как рождались и закатывались режиссерские карьеры. Он знал, что в этом бизнесе нет ничего важнее, чем возможность продолжать снимать. И, несмотря на трудные отношения с Warner Bros., он не хотел возвращаться в мир независимого кино, крохотных бюджетов и фильмов, состряпанных на коленке. Ему нравилось снимать там, где требовались разрешения. Нравилось перекрывать улицы при помощи полиции. Нравилось иметь деньги на операторский кран. А чтобы оставаться в обойме (в отличие от Джима Макбрайда и Ширли Кларк), нужно было одно: снимать коммерческие фильмы, которые люди хотели смотреть.

После того как Де Пальма увидел «Бешеных псов» и (неожиданно) был ими впечатлен, он дал мне напутствие: «Квентин, ты только не слишком углубляйся в эзотерику при выборе материала. Если хочешь, чтобы тебе и дальше давали снимать кино, надо время от времени подкидывать им „Кэрри“».

По словам Де Пальмы, именно поэтому он не стал снимать «Таксиста» по сценарию Шредера, хотя такая возможность была. Сценарий показался ему недостаточно коммерческим. Правда, позднее он стал объяснять это несколько иначе: якобы он решил, что Марти лучше справится с таким материалом. Но я думаю, что верить стоит первому слову.

Итак, если сам Де Пальма решил двигаться от эзотерики к коммерции, какое же направление он должен был выбрать?

Боевики?

Что ж, туда он в итоге и двинулся в 1980-е и 1990-е. Но в 1970-е снимать боевики означало работать с Чарльзом Бронсоном, Клинтом Иствудом, Стивом Маккуином и Бёртом Рейнолдсом.

Не могу себе представить, чтобы Де Пальма с удовольствием этим занимался. Также сомневаюсь, что эти матерые волки сидели бы на площадке и терпеливо ждали, пока Брайан закончит все свои маньеристские вращения камерой. Зато прекрасно себе представляю, как Брайан Де Пальма снял бы «Граундстарский заговор», «Фриби и Бина», «Безумного Джо», «Раскаты грома» (по первому сценарию Шредера) или «Три дня Кондора». Думаю, Де Пальма мог бы снять превосходную версию «Жажды смерти», только в главной роли был бы Питер Фальк или Джордж К. Скотт (и это был бы не фильм, а отвал башки!).

Но Брайан Де Пальма нашел другую коммерческую нишу, другой жанр, который смог сделать своим. Это были не боевики, а нечто более близкое к хоррорам, хотя и не совсем то же самое.

То, что Де Пальма внимательно изучал технические приемы Хичкока по созданию саспенса, всем хорошо известно. Не менее известно и то, что он категорически не одобрял и даже презирал все фильмы Хича после «Психа» (включая «Птиц»).

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 мифов о Берии. Вдохновитель репрессий или талантливый организатор? 1917-1941
100 мифов о Берии. Вдохновитель репрессий или талантливый организатор? 1917-1941

Само имя — БЕРИЯ — до сих пор воспринимается в общественном сознании России как особый символ-синоним жестокого, кровавого монстра, только и способного что на самые злодейские преступления. Все убеждены в том, что это был только кровавый палач и злобный интриган, нанесший колоссальный ущерб СССР. Но так ли это? Насколько обоснованна такая, фактически монопольно господствующая в общественном сознании точка зрения? Как сложился столь негативный образ человека, который всю свою сознательную жизнь посвятил созданию и укреплению СССР, результатами деятельности которого Россия пользуется до сих пор?Ответы на эти и многие другие вопросы, связанные с жизнью и деятельностью Лаврентия Павловича Берии, читатели найдут в состоящем из двух книг новом проекте известного историка Арсена Мартиросяна — «100 мифов о Берии».В первой книге охватывается период жизни и деятельности Л.П. Берии с 1917 по 1941 год, во второй книге «От славы к проклятиям» — с 22 июня 1941 года по 26 июня 1953 года.

Арсен Беникович Мартиросян

Биографии и Мемуары / Политика / Образование и наука / Документальное
Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное