Киносценарии и повести

- Mais oui, - ответила Жюли игриво, с чисто французскою грацией. Certainement!

Народу в небольшом зальце кишело многие сотни. Над одной дверью была вывеска США, над другой - ИЗРАИЛЬ, над третьей - ФРАНЦИЯ, над четвертой - ПРОЧИЕ СТРАНЫ.

Кузьма Егорович растерянно озирался в гудящей толпе, потом, обнаружив дверь, ведущую во Францию, направился к ней, но тут же был остановлен:

- Куда, папаша?

- Да я! - встрепенулся было Кузьма Егорович, но тут же и осекся. Мне только спросить, - сказал таким тоном, словно приучался к нему всю жизнь.

- Всем только спросить! - понеслось из очереди.

- У всех дети!

- У всех через час самолет!

- А кто! - поинтересовался Кузьма Егорович. - Как это! Кто последний во Францию?

- Вон, папаша, - показали ему. - Видишь?

Кузьма Егорович подошел к длинному, на десяток листов, списку, проставил очередную цифру 946 и рядом дописал: Кропачев. Потом вернулся ко французскому хвосту, спросил у того, кто на список указывал:

- А у вас какой?

Тот раскрыл перед Кузьмой Егоровичем ладонь, на которой изображена была цифра 72:

- С позавчерашнего утра!..

Но я хочу быть с тобой!

Я хочу быть с тобой!

Я так хочу быть с тобой

и я буду с тобой!

Никита и его ансамбль на деревянном митинговом помосте рядом с ортом Шереметьево-2 лирическую песню, которую мы услышали впервые на нном зимнем пляже. Вероника стояла рядышком и дирижировала вниз, где ая толпа народу, в основном - людей молодых, слушала песню с должным ргом. То здесь, то там из толпы торчали плакаты: ТОЛЬКО НИКИТА ЧЕВ СПАСЕТ РОССИЮ!, РОК - ЭТО СВОБОДА!, ДОЛОЙ ШЕСТИДЕСЯТИЛЕТНИХ!, УЙТЕ ЗА РОК-ПАРТИЮ КРОПАЧЕВА-МЛАДШЕГО! - и несколько особенно тельных: ДО СВИДАНЬЯ, ПАПОЧКА! Самолеты, садясь и взлетая, перекрывали новенья песню гулом, но, когда не перекрывали, она доносилась и в й, суетящийся зал отлета!

Аглая издали глядела на очередь к таможне, включающую Кузьму Егоровича, Машеньку, Жюли. Туда-сюда таскал тележку с чемоданами носильщик Равиль.

- Но что я там буду делать?! - прямо-таки ужасался Кузьма Егорович, готовый, кажется, сбежать, как Подколесин.

- Скажи дедушке, - обратилась Жюли по-французски к Машеньке, - что многие истинные коммунисты продолжали борьбу в эмиграции.

- Бабушка говорит, - перевела Маша, - что многие истинные коммунисты!

Никита с товарищами пел, Вероника дирижировала, поклонники кричали, свистели, хлопали, махали плакатами и фотографиями ребенка-Никиты в матроске на коленях тридцатилетнего отца!

Аглая смотрела на Машеньку, Машенька - исподтишка - на мать взрослым печальным взглядом.

- На что жить, на что жить! - передразнила Жюли по-русски. - Спроси у деда, сколько он получал, пока его не выгнали.

- Дед, а сколько ты получал, пока тебя не выгнали?

- Полторы тысячи, - ответил Кузьма Егорович ностальгически.

- Сколько ж это выходит? - полувслух по-французски прикинула Жюли. Один к одному, что ли? Переведи дедушке, что самая средняя проститутка зарабатывает у нас больше за вечер.

- У нас, кажется, тоже, - вздохнул Кузьма Егорович, и тут их позвали за перегородку.

Никита влетел в зал.

- Эй, отец! - крикнул. - Жди в Париже в составе правительственной делегации. Вероника гарантирует! - и помахал прощально.

Вещи ползли сквозь рентген-аппарат. Таможенник выдернул большую сумку:

- Что у вас тут?

- Как что?! - возмутилась Жюли. - Белье, одежда!

- Нет, вот это! - и таможенник, запустив в сумку безошибочную руку, извлек склеенный из осколков бюст Ленина.

- Это! - засмущался Кузьма Егорович. - Это сувенир.

- Не положено к вывозу, - отрезал таможенник и бюст отставил.

- Как не положено?! - возмутился Кузьма Егорович. - Почему не положено?! Эта вещь не представляет художественной ценности. Вот - справка из Министерства культуры!

- Потому что! - не нашелся что ответить таможенник. - Потому!

Седовласый, наблюдая на мониторе прощальную сцену, раздраженно сказал:

- Потому, осел, что мы отказались от экспорта революции!

Москва, 1990 г.

Я ОБЕЩАЛА, И Я УЙДУ...

история любви и смерти

"Я ОБЕЩАЛА, Я УЙДУ..."

"ТИСКИНО"

Москва, 1992 год

Режиссер - Валерий Ахадов

Композитор - Микаэл Таривердиев

В главных ролях:

ИРИНА - Елена Корикова

АЛЕВТИНА - Ирина Акулова

ЗЯТЬ - Игорь Пушкарев

АНТОН СЕРГЕЕВИЧ, ВРАЧ - Олег Шкловский

ВАСЕЧКА - Павел Семенихин

ТАМАЗ - Зураб Макгалашвили

МАТЬ ТАМАЗА - Софико Чиаурели

ОТЕЦ ТАМАЗА - Бадри Барамидзе

02.11.90

Снега намело немного, и поверх его ветер со скоростью и визгом полунощного рокера гнал мелкую пыль. Здесь это называлось хакас.

Впрочем, внутри, в белом кабинете городской больницы, воздух был тепл и недвижен - только оконные стекла мерзко позванивали под аэродинамическим напором ночной - в пять часов дня - наружи.

Вертелись кассеты на стареньком "Репортере". Девушка в наушниках одну руку держала на оконном стекле, другую - с микрофоном - у рта, и последнее явно вызывало у интервьюируемого игривые ассоциации.

- Но согласитесь, Антон Сергеевич, по нынешним временам совсем не обычно, когда ученый на взлете бросает московскую клинику, медицинскую академию!