Кинжал-22 (ЛП)

Это было рискованно со всех сторон. Я верил, что звезды сошлись не просто так. Поиски Медведя, Сабрина, сумевшая найти кого-то, кто мог бы помочь его транспортировать, итальянский вертолет, направляющийся в аэропорт Герата, водитель - я не думал, что его удастся спасти, но все, казалось, складывалось удачно. Я очень нервничал из-за того, что передал Медведя незнакомому человеку для его поездки в Кабул, но Пен, который служил в британской Королевской морской пехоте, доверял парню. Для меня этого было достаточно.

На следующее утро команда попрощалась с Медведем и пожелала ему благополучного путешествия в Землю Обетованную. Я связал для него поводок из паракорда и повел его к вертолетной площадке на южном конце ПОБа.

Лайкон уже ждал меня там, и он взял с собой Хайбара, чтобы тот переводил для него при покупке некоторых труднодоступных предметов для команды. Он пригодился бы, когда пришло бы время позвонить и согласовать действия с водителем.

Итальянский «Чинук» приземлился, и припасы были выгружены. Мы стояли в стороне, пока командир экипажа не подал сигнал пассажирам начинать погрузку на борт. Ступив на задний пандус, я понял, что для Медведя пути назад нет. Это должно было сработать.

Медведь вырос большим, но мне все же удалось засунуть его в свою куртку, чтобы он не привлекал слишком много внимания со стороны итальянских солдат. Громкий звук авиационных двигателей напугал его. Я прижал его к своей груди и заткнул ему уши. Вертолет медленно оторвался от ПОБа и повернул в сторону западных холмов, оставив вдалеке долину BMG. Жизнь на ПОБе и в долине — это все, что я знал за последние несколько месяцев. Это было так, как будто я забыл, что за пределами его стен существует больший мир.

Несколько итальянцев в задней части вертолета мельком увидели Медведя. Они все знали, кто он такой. Он был бродячим псом, поэтому исследовал небольшую базу, получил много подачек и завел много друзей за последние несколько месяцев. Они тоже были рады услышать, что он собирается в США.

После короткой остановки на крошечной взлетно-посадочной полосе в Калайи-Нау для заправки топливом вертолет продолжил полет в международный аэропорт Герата, где размещалось командование НАТО в регионе. Там Лайкон, Хайбар, Медведь и я остановились на ночь в небольших временных казармах, которые держал там SOTF. Мы могли бы прокатиться с одним из ежедневных американских конвоев, преодолевающих короткое расстояние между командным пунктом НАТО и Кэмп-Стоуном, где располагались SOTF, итальянское командования и командования 82-й Воздушно-десантной.

— Хайбар, не мог бы ты позвонить этому парню от меня и узнать, когда, по его мнению, он доберется до Герата? - спросил я после того, как тайком провел Медведя в здание временного жилья и устроился в маленькой комнате, которую они нам выделили.

Прошло несколько минут, прежде чем Хайбар вышел на улицу, чтобы позвонить по телефону.

— Хорошо, я поговорил с ним. Он будет здесь поздно вечером. Мы можем встретить его у главных ворот утром - сказал Хайбар, вернувшись в комнату из патио.

— Я думаю, это все. Сможешь ли ты прийти со мной к воротам утром, чтобы перевести?» Я спросил.

— Конечно, брат, все, что тебе нужно.

Хайбар был хорошим человеком, храбрым перед лицом опасности и всегда готовым помочь, когда мог. Все переводчики команды были надежными и лояльными. Они представляли самое лучшее в своей стране и верили в то, за что боролись. Хайбар питал особую ненависть к талибам, может быть, даже большую, чем мы. Во время перестрелок он иногда впадал в словесную истерику по поводу талибов.

— На хер этих парней, гребаные талибские трусы - громко орал он на ломаном английском.

Самое смешное, что он говорил по-английски лучше, чем Лайкон. Мы шутили о том, чтобы нанять переводчика специально для него, чтобы мы могли понять, что, черт возьми, он говорит, когда он возбуждался и начинал переходить на густой спанглиш^[64].

Сегодняшняя ночь была бы моей последней ночью с Медведем, спящим на полу рядом со мной. Завтра он отправится в свое путешествие, не зная, где окажется в конце. Я просто надеялся, что Пен и этот местный житель знали, что они делают; у меня было бы разбито сердце, если бы он попал в руки талибов. Это было бы все равно, что оставить кого-то позади, так и не узнав его судьбы. Я принес ему большую тарелку горячей еды из испанской столовой, прежде чем лечь и впервые за пять месяцев заснуть в кровати.

Я потерял сознание через несколько минут после того, как моя голова коснулась подушки, держа Медведя на руках, возможно, в последний раз.