Кинжал Гая Гисборна

— Уже очень долгое время здесь обитает шайка разбойников. Всего шесть человек, но нам в этих лесах проходу нет. Сколько бы мы ни пытались их поймать, ничего не выходит — очень уж хорошо эти уроды прячутся. Они орудуют ночью, а по ночам в чаще ничего не разглядеть на два шага вперёд. Побежишь — врежешься в дерево или свалишься в овраг, временами бывает такой туман, что и от фонарей проку мало. А Робин, их предводитель, в темноте видит как кошка, слышит и чует лучше ищейки — от него не убежать. В деревню нос они кажут редко, но когда появляются, то жди беды. Этой ночью они наведались в дом Марты и оставили кое-какое послание, означающее, что за ней и её семьёй началась охота. Стоит теперь кому-нибудь из них выйти в лес — назад он уже не вернётся…

Жили у нас старик с сыном, Джон и Арчи. Парню было всего-то двадцать девять лет, жениться собирался. А чтобы жить с женой и плодить детишек, он взялся за собственный дом — была здесь одна развалюха, из которой он собирался сделать чуть ли не дворец. У них с отцом руки росли откуда надо, год-другой, и доделали бы этот дом. Только однажды ночью их навестил Робин Гуд. Старый Джон чуть с ума не сошёл, хотел всё бросить и забиться в свой подвал доживать жизнь, но Арчи не собирался уступать разбойникам. Через несколько дней он всё же пошёл в лес нарубить дерева для дома, а Джон, хоть и дрожал от ужаса, сына одного не отпустил.

Вернулся Арчи уже один, рассказал, что они заплутали, задержались дотемна и банда напала на них. Только заметив разбойников, Джон испугался так, что бросился бежать в самую глубь. Сын слышал, как он с нечеловеческими воплями рвался сквозь кусты.

Парню стоило бы остаться в деревне, но он решил спасти отца. Кое-как рассказав нам о случившемся, он схватил ружьё и бросился обратно в лес… Невеста его до сих пор носит траур, хоть сама уже состарилась.

Шериф встал из-за стола и направился к полкам за стойкой, на которой стояли бутылки с алкоголем.

— Такие вот дела, — подытожил он и задумчиво посмотрел на коньяк. — Натощак, конечно, пить нехорошо…

— И мне подбрось чего-нибудь, — пробурчал Гай.

Шериф не стал спорить: взял две кружки, подумал немного и наполнил обе пивом.

Йован почесал затылок, не зная, как отреагировать на всё это — происходящее было преисполнено абсурдом, который жители деревни воспринимали со всей серьёзностью. Он уже не думал, что золото, принесённое Мартой могло оказаться настоящим, слишком уж это было бы нелепо.

— Не понимаю я вас, народ. Итак, здесь есть хулиган, который решил назвать себя Робином Гудом. Вы соответственно за попытки надавать ему по башке получили прозвища Шериф и Гай. А эта банда… ладно ещё если бы они были подростками, но нет же, взрослые мужики играют в сказочных персонажей и доводят людей до нервного срыва. Сколько Робину, получается, лет? Сорок? Пятьдесят? Окей, допустим, они отсталые злобные психопаты. Где полиция? Почему не просите помощи? Всего-то дел прочесать лес с собаками и посадить хулиганьё за решётку. Это что, чёртов Сторибрук, куда чужие не могут приехать?

Гай посмотрел на него исподлобья с таким выражением, что Йован испугался, что высказался слишком резко. Похоже, жителям деревни это совсем не казалось странным, глупым и так легко решаемым.

— Сынок, не всё так просто, — вздохнул Шериф. — Может, для тебя и других городских жителей наши проблемы — полнейшая ерунда, но на нас это сказывается по-другому.

Он поднёс к кружку к губам, но не отпил и снова поставил её на стол.

— Нет, пойду я лучше приготовлю завтрак.

— А я, пожалуй, наведаюсь к вдове за котом. Вчера забыл, — Йовану хотелось поскорее сбежать куда-нибудь, пусть даже старушка закормит его до смерти.

— Не стоит, — властно сказал Шериф, — у меня есть работёнка для тебя.

Оказалось, что крыша нуждается в хорошей уборке — на ней загнездились птицы, которые, в свою очередь, развели мух. И хотя Йован ни одной не видел, старик утверждал, что их вьются целые батальоны, выискивая малейшую щель, позволившую бы пробраться в дом и оккупировать кухню.

— Если не хочешь есть яичницу с мухами вместо бекона, то полезай наверх и приведи всё в порядок.

Его лицо постепенно возвращало прежний вид — исчезло выражение отчаяния, но взгляд был хмурым и суровым. Гай же, напротив, всё мрачнел и мрачнел по мере того, как допивал пиво. Когда он поднялся с намерением налить себе ещё, Шериф его одёрнул:

— Сегодня у нас дела. Ты нужен мне трезвым.

После спешного завтрака старик вручил Йовану ключи от двери, ведущей на крышу, и от подвала с принадлежностями для уборки. Ассортимент оказался не слишком богатым: две швабры, метла, пылесос и несколько вёдер. В углу на ящике лежало несколько ружей, а на стене над ними висели арбалет, лук и колчан со стрелами.

— Иногда в лесу лучше обойтись бесшумным оружием, — пояснил Шериф, — и волки, и разбойники, одинаково бегут на выстрелы.

Он кивнул Йовану на прощание и вышел, Гай последовал за ним, по пути незаметно сунув небольшую бутылку в глубокий вместительный карман плаща.