Кинжал убийцы

А теперь не так быстро, быстро, быстро,
Теперь не так быстро, Малыш,
А теперь не так быстро, быстро, быстро,
Теперь не так быстро, Малыш,

Видишь, луны и звезды над нами,
И успокаиваются Тени ночи,
А теперь не так быстро, быстро, быстро,
Теперь не так быстро, Малыш.

Вариант, пробормоченный Райшедом, имел немного другие слова и мотив, но суть была той же самой, и я горячо понадеялась, что только это имеет значение.

Иди тише, тише, тише,
Иди тише, Любовь моя,
Иди тише, тише, тише,
Иди тише, Любовь моя,

Видишь, лампы горят в окнах,
И не страшны уже Тени ночи,
Иди тише, тише, тише,
Иди тише, О любовь моя.

Я оставила эту историю другим и сосредоточилась на тихой партии второго голоса, которую добавлял мой отец, как только я стала достаточно большой, чтобы самой вести основную мелодию. Может, именно в этой гармонии содержится Высшее Искусство? Братья присоединили свои голоса. Грен подхватывает любую мелодию так же легко, как прикарманивает все, что плохо лежит.

Теперь мы засыпаем, засыпаем, засыпаем,
Теперь мы засыпаем,
В безопасности, дома,
Теперь мы засыпаем, засыпаем, засыпаем,
Теперь мы засыпаем,
В безопасности, дома,

Сделана работа, окончен день,
И спят давно Тени ночи,
Теперь мы засыпаем, засыпаем, засыпаем,
Теперь мы засыпаем
Все в мире и покое.

Мы закончили более или менее в унисон и сидели в черноте. Голоса за плитой молчали. На это я и надеялась. Чего я никак не ожидала услышать, так это храп.

— Если это — Высшее Искусство, то оно сработало на Шиве, — изрек Грен, едва сдерживая веселье.

Я сама боролась со смехом. Слишком легко можно было поддаться неуместной истерике.

Райшед зашипел рядом со мной.

— У меня судороги начинаются.

— Давайте выберемся отсюда, — предложил Сорград. — Кто бы за нами ни охотился, он уже давно ушел.

— Меня куда больше беспокоят те, кто ушел очень давно. — Но я тоже жаждала распрямиться и на карачках вылезла из тесного пространства, как только Райшед наполовину выполз, наполовину вывалился наружу.

— Зубы Даста! — Он споткнулся обо что-то, и оно загремело в темноте.

У меня заколотилось сердце, пока я не сообразила, что это не глухой звук кости, а твердый стук дерева. Кремень и огниво высекли искры, ослепившие мои глаза. Пока я их терла, Райшед зажег найденный факел. Мягкие языки пламени были теплые и успокаивающие.

— Думаете, они караулят? — Грен подошел к черной дыре лестницы с кинжалом в руке.

— Я бы караулил, — коротко ответил Райшед.

— А я говорю, мы останемся здесь. — Сорград все еще стоял у ниши, в которой мы прятались, и подкладывал свой плащ под голову Шива. Маг спал так крепко, словно находился в лучшем трактире Тормейла. — Нам всем нужен отдых, а здесь мы будем в большей безопасности, чем в любом другом месте на этих островах.

Мне бы очень хотелось разделить его беззаботную уверенность.

— Если настоящий Элдричский Народец не явится, чтобы призвать нас к ответу. — Я не шутила.

Сорград повернулся и обвел глазами ниши с их грудами костей и бдительными черепами.

— Мы должны быть в безопасности, пока никто не использует какую бы то ни было магию.

Райшед передал мне факел, а сам наклонился, чтобы размять пальцами икры ног.

— Проклятие! — Он осторожно подвигал стопой вверх и вниз. — Мы должны как можно скорее сообщить Темару и Хэлис. — Его голос оживился от решимости думать о чем угодно, кроме того кошмара, который мы только что пережили.

— Завтра — это достаточно скоро. — Грен лег у подножия лестницы, пристраивая голову на котомку. Всякий, кто будет спускаться, наступит на него, и это будет последней ошибкой в их жизни.

— Тебе все равно придется ждать, когда проснется Шив. — Сорград вернулся в нишу и улегся рядом с магом.

Я села, сосредоточиваясь на пламени факела, чтобы не смотреть на высохшие кости со всех сторон. Обычно я сажусь спиной к стене, если таковая имеется, но здесь за каждой стеной хранились кусочки древних скелетов. При мысли о них у меня по телу побежали мурашки. Вскоре я снова встала и, хмурясь, пошла вокруг склепа. Я никак не могла найти место без костей за спиной.

— Обопрись на меня, — предложил Райшед.

Мы сели спиной друг к другу и согнули колени.

— Что такое тайакар, Сорград? — спросила я внезапно.