Кинжал Улугбека

- Он сам себя так называет. Если судить по отчеству сына, то его зовут Халбек. Сын-то - наш спонсор, Камиль Халбекович. Правда, мы меж собой зовем его Улугбекович.

- Так это его отец? А почему такой богатый человек не заберет отца в Самарканд?

- Невозможно. Он по-всякому пробовал, но старик с норовом. Упрям как осел. Не хочет жить в цивильных условиях.

Навстречу уже неслись ребята. «Привет питерцам!» - кричали они. Паштета дружески хлопали по плечу и спине, и кто как умел проявляли внимание к девчонкам. Большой симпатичный увалень каждому протянул руку и трижды повторил: «Рафаэль Султанов. Друг Марата. Зови меня Рафиком». Шахрухиинцы уже разгружали машину, разбирали посылки и письма из дома, обмениваясь с Лерычем новостями и осматривали Маратову руку с костной мозолью на запястье. Гера грустила, потому что Олег ехал дальше, на Канку, и пора было прощаться. И Харитон пришел, мужик под два метра, в брезентовой панаме и шортах на ковбойском ремне. На руке у него был кожаный браслет с металлическими заклепками.

Но хорошая встреча была омрачена мелким инцидентом. Лешка Волошин сказал вполголоса про девчонок: «Ничего себе крошки, минареты бухарские!» Паштет услышал, раздулся, как петух перед боем, и стал наступать на Лешку, приговаривая: «Я тебя щас отминаречу!» Лешка метнулся за спины ребят, Паштета стали успокаивать.

- Он у нас «паршивая овца», - тихо сказал Марат про Лешку. - Лерыч его воспитывает, но результат пока так себе. Мы все его воспитываем.

- Я этим заниматься не буду. А если еще выступит, оторву башку.

- Убивай его морально. Физическая расправа здесь не практикуется, - предупредил Рафик. - Могут быть сильные неприятности, вплоть до вызова на Полевой совет.

Глава 10 СВЯТАЯ РОЩА

Рядом с палатками и марлевым шатром Валерия Ивановича располагался огороженный веревкой участок - камералка, где обрабатывались археологические находки. А веревка, как объяснил Марат, натянута специально для Валерия Ивановича. На огороженной территории курить ему запрещено, а он проводит много времени в камералке, и часто ему не оторваться от работы, чтобы выйти покурить.

- И он слушается? - удивилась Варя.

- Еще бы. Мы же его железно слушаемся. У нас все построено на взаимном уважении. А курить он стал меньше.

Дошли до сарайчика продсклада и кухни - плита, рукомойники, длинный стол из неструганых досок, над которым с дерева свешивается лампа под широким колпаком. Рядом небольшой арычок. Здесь командовала похожая на крупную кривобокую Бабу Ягу Марья Ивановна. Она всю жизнь проработала в школе поварихой, и на Шахрухие уже несколько лет кухарила. Марья Ивановна радостно воскликнула: «Хорошо, хоть пацанки приехали, а то на парней сил уж нет смотреть!» А Марат шепнул, когда Марья Ивановна пошла готовить для приехавших еду: «На лицо ужасная, добрая внутри». Валерия Ивановича куда-то утащили. А беседу о здешних порядках провел с питерцами восьмиклассник Абдулла, комендант лагеря, а проще - завхоз, человек непробиваемого спокойствия и постоянно хорошего настроения, которое, как утверждали, испортить было невозможно ничем. «Только не говорите, что вам хорошо с моими женами, и не спрашивайте про таможню, - предупредил он. - Это будит во мне спящего зверя». Потом подошел Харитон.

- Как Ленинград? - спросил он. - Не привык называть его Петербургом. Я заканчивал ваш университет, но уже лет пятнадцать там не был. Говорят, вы стали криминальной столицей России?

- Мы культурная столица, и это прежде всего, - насупившись, ответила Гера. Выступление Харитона показалось ей неуместным для знакомства.

- Культура - само собой. А как вам Самарканд? Посетили Гур-Эмир?

- И не только. Мы много чего посетили. Даже с художником Вахруддиновым познакомились.

- Это кто? - спросил Харитон. - Сумасшедший?

- Он не сумасшедший, - неожиданно вступился за художника Паштет.

- Значит, ты не слышал его речей. И художник он никуда не годный. Недоучка, ремесленник. Спрашиваешь, почему? Нельзя это, брат, растолковать в двух словах. Надо живопись понимать, где плохая, где хорошая. «Крошка сын пришел к отцу, и спросила кроха: «Что такое хорошо, а что такое плохо?..» Знаешь такой стишок?

Когда Харитон удалился, Паштет с неприязнью сказал:

- Мне кажется, от него спиртным разит. Как его отчество?

- Евгеньевич. Игорь Евгеньевич Харитонов, - -ответил Абдулла. - А пьет он, как Лерыч уехал. Мы с ним в контрах.

Обежать Святую рощу можно за десять минут. С севера и востока ее окружали хлопковые поля, у западной границы тянулся поливной канал, а с юга - овраг с мягкими, будто оглаженными берегами - сухое русло Бахор-сая, то есть Весенней речки, и заросшие колючкой остатки старого кладбища. Сама роща состояла из мощных тополей с белыми стволами, почему-то растущими под наклоном.

- Что это с ними? - спросил Паштет.

- Старые, влаги не хватает, и ветра делают свое дело. А точнее Рафик ответит, - сказал Марат. - Он у нас спец в биологии. ^

- А сколько роще лет и почему она - святая?