Кинжал Улугбека

- Тополям лет сорок, они не долгожители, это карагачи по четыреста живут. А святая, потому, что с ней связана легенда. Когда-то давным-давно шел по пустыне мулла, мусульманский священник, остановился здесь, посадил три тополька и умер. Так появилась роща и мазар - святое место, могила этого муллы. Сейчас там наш Улугбек живет.

- Пошли посмотрим?

- Посмотрим, только помалкивайте об этом. Походы туда не поощряются, - сказал Абдулла, а Марат объяснил:

- Сейчас Улугбек тихий, а раньше был очень вредный. Вообще-то он никакой не мулла, это всем известно. Работал в здешнем совхозе, но жить при мазаре ему больше понравилось, сюда каждый день паломники ездят, деньги дают. Когда появился лагерь археологов, Улугбек обозлился. Однажды выбил в клубе окна, порасшвырял все, попортил, Лерыч даже в милицию собирался заявлять, но потом они как-то договорились. А на следующий год мулла по-другому решил выжить археологов. Он каждую ночь бродил возле кладбища и выл там страшным голосом, будто это духи умерших. Напугать хотел. Ребята смеялись и ругались, что спать не дает, и даже жалели, думали, может, того? Больной? Но он не больной, он темный, как сто подвалов. Повыл-повыл, понял, что бесполезно, и перестал. Ну а теперь положение обязывает с ним дружить, поскольку он отец спонсора. Мы ему носим еду. Днем к клубу, утром и вечером к хижине. Ставим у порога. Внутрь не заходим, не положено.

У клуба под навесом, похожий на старую нахохленную птицу, сидел на коврике Улугбек, прикрыв глаза морщинистыми веками. Рядом с ним возвышалась горка печенья и конфет.

- Какой же он маленький, костлявенький, - жалостливо сказала Гера.

- Высохшие мощи, мумия, - шепнула Варя.

- Правоверный ты наш… - Паштет изобразил на лице постную мину.

Они прошли в клуб мимо Улугбека, но он не обратил на них никакого внимания. В клубе была фотолаборатория Абдуллы и библиотека Лерыча (бери любую книгу, только в журнал записывай, что взял). На стенке булавкой при-колота крупная белая с красными пятнышками на крыльях бабочка. Под ней табличка:

«Мир жил и дышал - широкий, равно открытый для всех, принимающий с одинаковым гостеприимством в свои безграничные просторы и муравья, и птицу, и человека и требующий от них лишь одного - не употреблять во зло оказанного им привета и доверия.

Ходжа Насреддин».

Ребята сказали, что бабочку в прошлом году поймал один шахрухиинец и заложил в полевой дневник - для Рафика. Но тот не обрадовался, а рассердился и так голосил на весь лагерь, что Лерыч сказал: «Вечером прочтешь лекцию по экологии», а бабочку приколол в клубе и повесил надпись: «Вечный укор шахрухиинцам!» А уж потом изречение написали из книжки Соловьева «Приключения Ходжи Насреддина». Эту книжку они любят читать вслух перед сном.

Вышли из клуба, опять Улугбек не шевельнулся и глаз не открыл. Зато когда удалялись по дороге, Варя оглянулась и поймала острый, словно клинок, взгляд старика. И тут же веки, как шторки, опустились на глаза. Она даже засомневалась, не привиделось ли?

Заглянули в камералку посмотреть череп первого узбека.

- Почему первого? - удивились ребята.

- Потому что в десятом веке жил. В это время складывалась узбекская народность. А еще можно сказать, что это мужчина. Сорока пяти лет. Любил поесть.

- Откуда ты знаешь, что любил поесть?

- Зубы стерты, - засмеялся Абдулла.

- А про сорок пять лет?

- Это Рафик специалист. Он не только биолог, но и антрополог по совместительству. А череп добыл я, - с гордостью сообщил Марат. - Скандал был ужасный. Лерыч запретил лазить в погребения, могут обвалиться, но там была здоровая дыра - выветрилась и вымылась. Как было не залезть?

- Это на том кладбище, что мы видели?

- То, можно сказать, современное, прошлого века. А древнее - куда я лазил, рядом с городищем.

В камералке они познакомились с небольшим серо-полосатым котенком, Буяном, которого привез из Самарканда Рафик.

- Буян - археологический кот, - пояснил Абдулла. - Он с нами на раскопки ходит. Как собака.

Глава 11 МАЗАР

Перебравшись через сай, вышли к святому месту - мазару. Рассчитывали увидеть что-то экзотическое, оказался же он пыльным, запущенным местечком. Одна плита с арабскими письменами стояла, осколок другой лежал у ее подножия. Кругом были прилеплены свечные огарки, а кусты и корявое деревце джиды пестрели завязанными на ветках тряпицами, которые паломники оставляют, когда что-то просят у Бога.

- Верующие кладут здесь еду и деньги, - сказал Марат.

- Это могила того муллы, который насадил рощу?

- Про муллу - легенда. А плиты, Лерыч говорит, с заброшенного кладбища принесены. Не очень-то они и старые.

Возле мазара стояла глиняная хижина-развалюха с облупившейся обмазкой. Возле нее очаг - гнездо из булыжин со старыми угольями. Возле порога бродили куры, лениво выклевывая что-то из пыли.