Кинжал Улугбека

- Я тоже не верю, что вор из наших, но в жизни всякое бывает. Если это с кем-то случилось, давайте дадим ему последний шанс остаться порядочным человеком. Не надо признаваться, пусть он напишет Лерычу письмо, и только он об этом узнает. Деньги отдадим Улугбеку и будем жить дальше, - предложил Лева.

- Угу, будем жить и думать, кто из нас вор? - спросил Рафик. Однако Леву все-таки поддержало большинство.

- Отвечу я тебе на это словами одной мудрой книжки… - начал Лерыч.

- Какой? - поинтересовалась Гера, и все засмеялись - ясно было, что за книжку имел в виду Лерыч. Разумеется, «Ходжу Насреддина».

- В этой мудрой книжке написано: умей доверять - это величайшая из наук, потребных нам в жизни. - Сказал и удалился в камералку, оставив ребят в растерянности.

- Что будем делать? - спросил Абдулла.

- Пошли письма писать, - сказала Варя.

Марат разорвал тетрадку и протянул Паштету, Варе, Гере и Рафику по листку.

- Что писать-то? - недоуменно спросил Рафик.

- Что думаешь, то и пиши.

- А ты что написала? - спросил Рафик Геру, которая уже складывала из бумаги треугольник.

- Я - личное, - ответила Гера, но потом развернула свой листок и показала. Там было написано: «Я буду археологом. Жалко, что я не смогу ходить к вам в секцию. Гера».

- Я тоже личное напишу, - задумчиво сказал Рафик. - Меня одна штука мучает. На Шахрухию ведь не всех берут, конкурс. А я вроде здесь не по делу.

Паштет научил Марата складывать из бумаги треугольник, и они понесли письма Лерычу. Там уже лежала стопка посланий. Одно - скатанное в трубку и перевязанное обувным шнурком с подобием печати из жвачки. Потом Лерыч читал в одиночестве, а все сидели за столом и ждали. Наконец он пришел. По виду было совершенно непонятно, получил ли он покаянное письмо.

- Я рад, что все окончилось, как я и предполагал, - сказал Лерыч. - Признания я не получил, зато очень тронут вашими письмами. Среди них есть и хорошие, и важные. Но я только одно процитирую. Оно от Вари. Она написала: «Звездные странники не бывают ворами, они вне подозрений».

Варя сама почувствовала, как вспыхнули ее щеки. Она сидела, опустив глаза, сдерживая радость и гордость.

- Еще я отвечу Рафику. Он написал, что хочет быть биологом. А я и не сомневался в этом. Но мне показалось, написал он не просто так. Ты что же, Рафик, думаешь, будто занимаешь чужое место? А я не сомневаюсь, что ты на своем месте. Может быть, мы еще будем гордиться, что работали вместе с тобой.

- Не дрейфь, Рафик, - назидательно сказал Абдулла. - Мир лежит перед тобой широкий и открытый и требует лишь одного. Сам знаешь - чего.

- Мир и в самом деле широкий и открытый. И все мы в нем - звездные странники, - добавил Марат. - Только кто все-таки деньги спер?!

Лерыч собрался обсудить происшедшее с директором школы и ушел в кишлак, а вернулся перед самым ужином. Турдали-ака был уверен, что вор не из местных, однако обещал провести свое расследование. Также Лерыч сделал попытку еще раз поговорить с Улугбеком, но ничего нового, кроме того, что старик против обращения в милицию, не узнал.

- Почему он не хочет заявить в милицию? - допытывались ребята. - Может, боится? А чего?

- У меня две версии, - сказал Паштет.- Первая: он знает воров и боится их, ему пригрозили. Вторая: боится огласки. Узнают, что он богатый, снова обворуют. Наверное, украли не все.

- Если бы он знал воров, зачем бы мне жаловался? - в свою очередь спросил Лерыч. - А боится он не воров, я думаю, а милиции. В каком он времени живет, что у него в голове? Раньше его образ жизни не поощрялся, может, он воображает, что все по-прежнему? Боится, что арестуют, а если деньги найдут - отнимут?

- Давайте лучше почитаем, - предложил Рафик, а Паштет спросил:

- Вы в самом деле «Ходжу Насреддина» второй раз читаете?

- Эту книжку можно читать много раз, - сказал Лерыч. - Принято считать, что она несерьезная, детская, но это заблуждение. «Ходжа Насреддин» - книга для любого возраста. Первый раз следишь за содержанием, а потом - наслаждаешься красочной речью, обращаешь внимание на размышления.

- Какие размышления? - спросил Паштет. - Прочтите для примера. Которое вам больше всего нравится.

Валерий Иванович полистал книжку.

- «Все, все проходит; бьют барабаны, и базар затихает, пестрый, кипучий базар нашей жизни… - Валерий Иванович читал, поднимая глаза от страницы, проникновенно и тихо, будто раздумывая над собственной жизнью: - Но что делать на шумном базаре тому, у кого весь товар состоит из возвышенных чувств и неясных мечтаний, а в кошельке вместо золота и серебра содержатся одни сомнения да глупые вопросы: где начало всех начал и конец всех концов, в чем смысл бытия, каково назначение зла на земле и как без него мы смогли бы распознать добро? Кому нужен такой товар и такие монеты здесь, где все заняты только торгом…»

Это он о себе, заподозрил Паштет, и непонятная грусть коснулась его души и беспокоила, требуя объяснения. И все ребята притихли, думали о чем-то своем.