Кинжальный огонь

— Тебе сколько лет, Света?

— Восемь.

— В школу ходишь?

— He-а, бо школы нема.

— А братику сколько годиков?

— Тарасику? Ему пять годов, дядя.

— А ты отца своего знала?

— Знала, только батьки нема, убили нимци.

— А Тарас отца помнит?

— Не-е, бо вин малый був, як батько на фронт уихав…

Заправив гимнастёрку под ремень, Алексей зачерпнул ковшом воду из кадки и хотел напиться. Жажда давно мучила его, но заглушалась увиденным, и он не замечал её. Неожиданно подскочила Света и взяла ковш из рук гостя:

— Дядя Алёша, не пейте воду! — Она потянула за руку и подвела к лавке, на которой лежал арбуз:

— Вот, дядя, ешьте, у нас ещё есть.

— Спасибо! А это вам, Светочка.

Голодные дети жадно смотрели на еду…

За время войны сержант Галерин видел много смертей, но он никогда всерьёз не задумывался над тем, что там, в далёком тылу, за гибелью каждого солдата следуют горе, слёзы, нищета, голод и страдания. Теперь он увидел настоящих сирот, живущих в страшной нужде. Эти жертвы от потери кормильца повсюду: и там, где прошла война, и в тылу, где боев не было. Галерин подумал: «Почему люди страдают сейчас, после войны, после Победы?»

Света уже поняла, что дядя Алёша хороший дядя, не милиционер, стала смелее разговаривать, только Тарас всё ещё дичился и прятался за Свету…

Гость улыбался детям, старался отвлечь, шутил. Он достал из кармана складной нож и под шутки-прибаутки прицелился разрезать арбуз. Как только он дотронулся до белого красавчика ножом, арбуз треснул и пролил слёзки. Он оказался бордово-красным с очень чёрными семечками. Гость дал детям по дольке и с удовольствием утолил свою жажду…

За обедом дед рассказывал о жизни своей семьи.

Его дочь и зять смолоду работали в колхозе. Хлеба не давали вот уже несколько лет. Люди живут тем, что даёт огород. Кукуруза и просо заменяют хлеб. На овощи, да на бахчу вся надежда. Картофель здесь растёт плохо — не хватает влаги. Часто бывает засуха, и тогда хоть пропадай. Теперь, когда дочь угнали в этап, старик не знает, что делать: работать не может, а дети ещё малы. Из них какие работники? Света тёлочку пасёт, может, коровка будет, да когда ещё она вырастет…

Галерин слушал старика очень внимательно, и ему стала очевидной безысходность этого человека.

— Дедушка, вы не отчаивайтесь. Сейчас пока не все суровые законы военного времени отменены. Скоро станет полегче. Трудно нашей стране, войной разрушено и сожжено много городов и сёл. Всё нужно восстанавливать. Вот и хватают людей за малейшую провинность. Ваша дочь вернётся домой, как только отменят Указы военного времени, может быть в этом году, осенью…

— Не может быть этого, Алеша, — обрадовался старик, — неужели это правда?

— Правда, правда, дедушка! Скоро отменят карточную систему, хлеб будут свободно продавать! Потерпите немного.

— Если бы твои слова, сынок, до Бога дошли… Не поверишь, как мне страшно одному с детьми. Жаль мне их, сироток…

— Ну, мне пора! Спасибо за угощение, а тебе, Светочка, за арбуз спасибо!

— Это вам, дядя, на дорогу. — Света подала Алексею два початка варёной кукурузы. В маленькой ручонке протянула щепоточку соли. Гость поблагодарил, помахал рукой. На всю жизнь запомнил Галерин эту встречу с бедной крестьянской семьёй.

На автобазе курсант Галерин узнал, что в направлении Привольного грузовая машина уже ушла. Пока неизвестно, будет ли ещё попутка. Он сел в тени на скамью, вкопанную в землю и отполированную штанами до блеска. На другой скамье сидела молодая женщина с ребёнком на руках. Она сама спросила у военного:

— Парень, тебе куда надо?

— До Привольного! Деревня где-то такая есть!

— Мне тоже туда. Если шофёр согласится, то на бочке можно ехать. Это недалеко совсем.

— Не понял, на какой бочке?

— Он меня в кабину берёт с ребёнком, а ты молодой, на цистерне доедешь.

— А когда он поедет?

— Скоро, наверное. Пообедать пошёл…

Галерин понял, что ещё не всё потеряно. Но он знал и то, что ни один водитель бензовоза не пойдёт на риск, хотя здесь, в глуши, никакой ГАИ нет. Однако, подумал: «Попытка — не пытка!»…

Водитель шёл вразвалку. Он перебирал губами после еды и выглядел ленивым.

— Это он, шофёр. Проси его, может, возьмёт, — шептала молодая мать.

«Откажет ведь, наверняка», — тревожился курсант… Но водитель не отказал. Он понял ситуацию, оценил положение отпускника. Сам недавно был солдатом!..

— Ты, курсант, иди по той дороге. Я тебя догоню! Там сядешь, понял?

— Так точно, понял! — улыбнулся военный и отдал честь…

Не прошло и четверти часа, как бензовоз догнал Галерина. Машина остановилась. Водитель высунулся из кабины, пропел петухом:

— Ты привяжись покрепче, там верёвка есть. Держись, паря! Скорость сто тридцать будет, не меньше! Да не вздумай закуривать!

Курсант легко вскочил на раму между кабиной и цистерной, надел шинель, надёжно приторочил вещмешок и прикрутил себя верёвкой:

— Готово! Поехали! — крикнул водителю.