Кион-Тократ (СИ)

— Я долго думал и принял решение исчезнуть. Стать мёртвым для всех, и друзей и врагов. Для этого нужна была самая малость — найти героя, способного убить Шуастру Злобного. Денатос Копья вполне подходил. У меня не было ни малейших сомнений, куда податься после своей смерти. Ведь по случайному стечению обстоятельств я был Отверженным, который смог впервые в истории обуздать своего Охотника без ритуала Благостного Эльфирода. Это отдельная история, и я не буду на ней останавливаться.

— Ты решил стать Покинутым? Даже интересно, как тебе удалось провести магистров.

— Мне не пришлось их обманывать. Я просто предъявил им доказательства своего родства, убив главу Шандикора на Ковре Смерти. Впрочем, почти все магистры того периода уже покоятся в объятиях своей богини. Один старик Ванакис знает обо мне.

— Но как тебе удалось обмануть Кузгара? Ведь он был свято уверен в том, что одолел тебя. Более того, он предъявил твоё тело и твой легендарный артефакт[1].

— Мне действительно пришлось распрощаться с Глазом Разрушителя. Что касается моего тела, то он предъявил вместо оного полуистлевшее тело денатоса Крови, чья инкарнация теперь находится рядом со мной. Это ещё более загадочная история, которую я оставлю на потом. Негоже за один присест выдавать все секреты. Ты так не считаешь?

— Ну это нечестно, — Картуш обиженно надул губы. — Когда нам ещё удастся поговорить?

— Не беспокойся. Теперь мы будем чаще встречаться. Обещаю.

— Так что насчёт твоего бойца? Думаешь, я забыл? Когда мне стоит ждать его?

Глава Шандикора ответил с беззаботным смешком:

— Я постараюсь решить этот вопрос в ближайшие два-три дня. Можешь поиграть с ним в своё довольствие, но в конечном счёте я жду, что ты избавишься от него.

Только теперь Картуш заподозрил подвох.

— Погоди-ка, братец. Так ты за этим и приходил ко мне? Хотел, чтобы я сразился с твоим бойцовым псом? А выдал это как награду за информацию о денатосе Мрака?

Зерат рассмеялся.

— А тебя что-то не устраивает? Разве от этого не выиграли мы оба?

— Так-то оно так. Но я всё равно чувствую, что ты развёл меня, как маленькую девочку. Нехорошо так с братом. Ладно, хотя бы скажи, кто он такой? С кем мне придётся драться ради тебя?

— Как я уже сказал, лучший сын Дома Шандикор. К тому же наставник Губителя, который проникся к своему ученику отеческими чувствами. Представляешь?

Картуш разразился каркающим смехом:

— Ты шутишь? Смертный полюбил Губителя, как своего сына? Действительно, я ещё не разучился удивляться.

Зерат нетерпеливо передёрнул плечами:

— Так что, ты согласен?

Картуш, продолжая смеяться, кивнул:

— Так и быть, Безликий. Я сделаю это для тебя. Наверное, это будет даже забавно.

— Я отправлю тебе сообщение, когда придёт время. А теперь мне пора возвращаться.

Без лишних слов прощания Зерат отступил назад и растворился во мгле Дан-Мира.

— Ещё увидимся, брат, — криво усмехнулся Картуш Огненосец и также скрылся в коридоре, примыкающем к пещере.

[1] Глаз Девайла-Разрушителя — мощный коарим Шуастры Валуа ди Бри, похищенный им из Утробной Башни.

Глава 26. Жизнь и…

Глава 26

Жизнь и…

«Чего стоит Жизнь, если её нельзя без малейших сожалений отдать, защищая того, кто стал для тебя целым миром? Чего стоит Жизнь, если её единственной ценностью для тебя является личное умиротворение. Принцип собственной выгоды управляет круговоротом сознания, и в этом нет ничего удивительного. Однако здесь кроется величайший парадокс человеческого бытия. По своему определению, Жизнь без готовности идти на жертвы во имя близких, пуста и бессмысленна. Настоящую ценность, а точнее «бесценность», она приобретает лишь в тот момент, когда предает себя в руки Смерти, презрев правила собственной Пользы и Выгоды. Во имя Любви, Надежды и Веры»

Олаф с Перьями, «Апологет Жизни, апологет Смерти»

На следующий день рано утром Агно первым делом встретился с Артуром. В глазах мастера стояла смертельная тоска. Юноша предположил, что она связана с предстоящим ему допросом в Айбэш-ЗУ, и постарался успокоить наставника.

— Не тревожься, — попросил он, — магистр Ванакис задаст мне несколько вопросов, чтобы удостовериться, что Джун и Такер первыми начали наш бой. Это всего лишь формальность. Благодаря Граникусу, который подтвердил мою версию, меня никто не тронет.

— Ты прав, малыш, — улыбнулся мастер. — Всё будет хорошо. Завтра ты вернёшься из Проклятой Цитадели, и мы навсегда покинем Кион-Тократ. К этому времени у меня всё будет готово. Обещаю тебе.

Артур радостно кивнул, снова безоговорочно веря своему наставнику. И только потом, много позже, размышляя об этом моменте, он понимал, что на сердце у Агно покоился камень, гораздо более тяжёлый, чем он мог представить.

***

За несколько часов до описанного разговора, поздней ночью, Агно вошёл в покои лорда Ахариса, даже не представляя, какой разговор его ожидает.

— А вот и наш блудный сын пожаловал, — раздалось из угла позади мастера насмешливое восклицание. Агно узнал голос Осириса.

— Помолчи, Осирис. Остуди свой пыл, — раздражённо рявкнул Зерат. — Проходи, брат Агно, не слушай этого болтуна.