Хлебникова уже выскочила из машины, подбежала к пышнотелой тётке и, спросив, что за товар, тут же купила два лаптя-пирожка с картошкой. Горячее угощенье товарка ловко завернула в газету, разорвав лист надвое. Ольга не стала пререкаться и перечить за подобное антисанитарное безобразие, посмотрела по сторонам и быстро вернулась.
— Вот, с пылу с жару!
Она протянула один кулек Александру, и они вместе принялись уплетать. В самом деле, скоро минет день, а они почти ничего не ели, если не считать нескольких чашек кофе да сладостей, лежавших на столе в мастерской. Не то, чтобы Владимир им не предлагал, просто в тот момент ничего не хотелось. Но сейчас, преодолев стресс и дорогу, и оказавшись словно бы не в Подмосковье, а за три девять земель, мужчина и женщина расслабились.
— Может еще по одному? — предложила Ольга.
— Ладно, потерпим, скоро будем в гостях, а там хозяйка хлебосольная. Обидится, если кто-то есть не станет, и все, что на столе, не попробует.
— Ну ладно, — протянула журналистка, разглядывая листок с жирными пятнами, в котором еще недавно лежал горячий душистый верейский пирожок. Она замолкла, вчитываясь в замасленные строчки, слово и впрямь на газетной странице могло оказаться что-либо интересное.
— Дай свой листок, — попросила она. А, заполучив, разгладила, и показала: — Смотри, это «Верейские вести». А вот что пишет местная пресса:
— Любопытно, не так ли?
— И впрямь, — отвечал Александр. — Бросай бумагу в урну да поехали, думаю, сегодняшним вечером ты еще наслушаешься местного фольклора от одного моего приятеля. Если, конечно, не свалишься с ног раньше времени… Только мне бы хотелось прежде одну церковь посетить. Вперед.
И они поколесили известным ему маршрутом.