Кёсем-султан. Дорога к власти

Кёсем и Башар говорили одновременно о многом и ни о чем. В легкой, непринужденной болтовне ядовитые намеки и дружеские слова участия прятались легко, словно шипы в зарослях роз – или неприметное золотое кольцо в груде шелка. Так и только так можно было не опасаться соглядатаев, уши которых, как известно, в гареме торчат отовсюду. А потому – ищи, чуткое ухо, старайся, перетряхивай шкатулку, полную поддельных жемчужин, в поисках двух-трех настоящих!

Тогда-то и прозвучали слова «джан-патриархи».

– Они невероятные! – говорила Башар, и от улыбки подруги у Кёсем захватывало дух, а блеск глаз ее хотелось сравнить с веселыми солнечными зайчиками, гуляющими безвозбранно по океанской глади, под которой в глубинах упрятано немало диковин и чудовищ. – Они словно пришли из каких-то легенд. Знаешь, в которых имеются мудрые старухи – им еще батыры сосут левую грудь – и всеведающие старцы. И ведь не скажешь, что никто не сумеет им слова поперек сказать, – говорят, да еще как! Спорят с ними запросто, доказывают свою правоту. Но когда джан-патриархи говорят: «Будет так!» – все споры мигом заканчиваются.

Кёсем слушала подругу, блаженно щурясь и всецело отдаваясь моменту: журчанию ручья, нежному смеху Башар, которая как раз описывала такой вот спор мужа с неведомыми пока джан-патриархами, полуденному зною, который нынче казался вовсе не жгучим, а ласковым и сладким, будто та самая медовая патока, о которой грезят девчонки-гедиклис, большие охотницы до сладкого… Разумеется, память схватывала нужные обороты в речи Башар, которые позже нужно обдумать как следует, но главным было именно чувство общности, единения. Сейчас они вместе, и даже шайтана готовы посрамить, так им хорошо!

И вот нынче они снова вместе, снова им хорошо, пусть над их головой и нависает сразу несколько угроз, пусть небо хмурится, а на море готовится напасть чужеземная армада. Но таинственные джан-патриархи совсем рядом, только стоит за перегородку зайти… а зайти, похоже, придется, раз уж они настроены поговорить.

Джанбал и Джанбек… Имена Кёсем узнала лишь здесь, до того они оставались джан-патриархами, безымянными и оттого еще более таинственными. В самый раз для легенды, Башар дело говорила.

Теперь легенда ожила.

Доган и Башар встретились взглядами – словно поцеловались, и Кёсем с тоской подумала, что она так с Карталом не сумеет никогда. По крайней мере не здесь, не в этом доме, не там, где хозяйкой Марты. Другая женщина. Желанная или нет – дело вовсе не в этом. Дело в том, что Марты здесь хозяйка, а Кёсем – случайная гостья.

Когда-нибудь, может быть… да, когда-нибудь. Но не сейчас.

Картал поглядел на слегка замешкавшуюся Кёсем встревоженно:

– Боишься?

– Что ты, глупый…

Не ей бояться джан-патриархов, вовсе не ей, выжившей в дворцовой клетке, в которой каждый день происходят бои не на жизнь, а на смерть – бои, постороннему глазу невидимые, но от того не менее жестокие.

Кёсем легонько улыбнулась одними краешками губ и сделала шаг вперед.

– Что думаешь о ней?

Слова давались нелегко, словно горло заполонил песок. Да если вдуматься, то так оно и есть, только песок этот необычный. Это песок времени, появляющийся, когда во рту уже не осталось ни одного зуба, когда старость сделала тебя безобразной и лишь многочисленные внуки-правнуки упорно не желают этого замечать. Остальным заметно сразу, пускай эти «остальные» и притворяются, будто не видят, как морщины изуродовали лицо, как провалились губы, как поседели и изрядно проредились черные когда-то косы.

Все те, кто был когда-то дорог, давно уже там, наверху, в чертогах Аллаха. И лишь она, Джанбал, да еще Джанбек, до сих пор видят небо у себя над головой, а не под ногами. Зачем, спрашивается? Молодежь – она куда проворней, да и разума любому из клана Крылатых не занимать. Пора, пора бы уже Азраилу прийти да взмахнуть мечом, ан не торопится темный ангел, загулял где-то, ох, загулял!

Джанбал почти помимо воли фыркнула, затем потянулась за платком – тоненькая ниточка слюны пролилась на подбородок. Увы, старость не щадит никого. Но сама мысль о загулявшем ангеле, перебравшем хмельного, запретного на небесах вина, повеселила изрядно. И чалма у него небось на одно ухо сползла, и меч он где-то потерял, а теперь бегает да ищет!

Нехорошие мысли, грешные. Когда Джанбал попадет на суд Аллаха, ей каждую такую мыслишку припомнят, обязательно припомнят! Ну да Аллах всемилостив и милосерден, авось простит глупую старуху.

– Так что думаешь?

Темнота рядом с Джанбал всколыхнулась. В последнее время свет начал чересчур раздражать старческие глаза Джанбека и он предпочитал сидеть в глубокой тени. А самой Джанбал без хотя бы маленького огонька в плошке даже не спалось. Эх, старость-старость…

– Она неплоха, – наконец произнес Джанбек. – Нашему удальцу подходит.

«Лучше, чем Марты», – повисло в воздухе невысказанное. И, отвечая на невысказанное, Джанбал устало произнесла:

– Ну, «подходит» – это еще не все…