Кипение

– Я тоже так думала, до тех пор, пока не увидела. Как, собственно, с трудом поверила и в то, что ты сделал с родной сестрой, – ее голос превратился в сухой и безэмоциональный. Эти слова всколыхнули воспоминания о тех днях и растрепали зажившую рану матери. Теперь ей придется снова переживать все и попытаться взять себя в руки. Виновато опустив голову, пытаюсь взять женщину за руку, но та резко встает с кровати и вздергивает голову, – иди, скоро начнутся сборы вашей смены, тебе нельзя опаздывать. Первые недели за тобой внимательно следят и оценивают. По-крайней мере, так говорит доктор Перев, – поспешила она спровадить меня, вспомнив, какую глупость я совершил, отняв у нее дочь. Еще раз поблагодарив всех, кого я знал, что мама не догадывается о моей причастности к мятежу, положительно киваю. Эта информация точно разобьет ей сердце в отношении меня.

– Хорошо, увидимся утром, – не решаясь задать больше вопросов и теребить рану дальше, я поднимаюсь с кровати и стремительно иду к выходу из больницы. Уж лучше бы я оказался здесь один, было бы куда проще. Прекрасно зная, что маме ничего не может грозить в здании больницы, я все равно мысленно беспокоился о ней, хотя должен был беспокоиться о себе.

На улице заметно потемнело, и когда только успело, ведь перед тем, как я вошел в здание было еще достаточно светло. Свет прожекторов и фонарей полностью покрывал всю территорию колонии, не оставляя во тьме ни единого участка. Интересно, неужели содержать целый город заключенных, кормить их и обеспечивать удобствами в виде туалета и горячей воды по утрам, действительно более выгодно, чем нанимать людей работать здесь? Я не был экономистом, просчитать и оценить затраты на все, что есть в колонии не мог, как и суммы зарплаты наемным рабочим. Придумал и просчитал все это человек, гораздо умнее меня, будем считать, что он не ошибся.

В громкоговоритель объявили, что начинается сбор ночной смены, потребовали выстроиться перед воротами в два ряда и быть готовыми к кандалам. В первый раз я упустил объявление, когда пришел, встал в хвост и просто следовал повторяемым командам. Теперь получилось пронаблюдать за тем, как из домов к центру улицы стягивались заключенные. Чаще всего они шли парой, соседи по комнате, и выстраивались в две шеренги именно так, чтобы быть скованными одной цепью. Наблюдая за людьми, заметил только несколько одиноких фигур, покидавших подъезды, таких, как я, новичков, еще не подружившихся ни с кем. Оставаться одиночкой в подобном месте даже мне казалось опасным, особенно теперь, когда одна банда считает, что я помогаю принцу, которого они ненавидят, а вторая видела меня с ним в столовой и могла подумать о том же. Вздрогнув от мыслей, что со мной могут сделать местные головорезы, если застанут где-то одного, наблюдаю за тем, как из подъезда вышел Рейнхард.

При виде принца, хотелось отвернуться и не привлекать к себе внимания. Хорошо, что место рядом со мной занял какой-то мужчина, с черными, сальными волосами и пышной бородой и усами. Правый глаз его заплыл, что отталкивало взгляд и приходилось смотреть прямо перед собой, на затылок впереди стоящего седого мужика, выглядящего стариком и сгорбившегося в три погибели. Принц прошелся вдоль выстроившегося ряда заключенных, пока не скрылся где-то сзади. Облегченно выдохнув, жутко радуюсь, что не придется идти в паре с ним, но тут он неизвестно откуда появился со стороны моего соседа и проговорил:

– Вы мне позволите занять это место? – от одного вида принца, мужчина весь осунулся, сжался в два раза, положительно закивал и попятился куда-то назад искать свободные места рядом с одинокими заключенными. Встав рядом со мной, Рейнхард, как ни в чем не бывало, осматривался по сторонам. Подошел гвардеец, сверился с бумагами у себя в руках, поставил галочку и защелкнул сперва на моих запястьях, а затем и на запястьях принца кандалы. Их надевали нам ровно на тот промежуток пути, что придется идти от ворот к шахте, по прибытии туда снимали и застегивали уже на лодыжке, приковывая к конкретному месту твоих обязанностей на сегодняшний день. Дурацкая система, совершенно не рабочая и странная, но не я ее придумал и приходится с ней мириться.

– Я думаю, нам стоит держаться вместе, – неожиданно проговорил Рейнхард сухим тоном, не терпящим возражений, чем поразил меня в очередной раз. Появление в колонии столь значимой фигуры для большинства заключенных оказалось просто немыслимым и они еще не успели понять, что он тут делает. Не каждый день сыновей Императора ссылают в подобные места. Нам не объясняли причин и не озвучивали провинностей каждого поступившего, но у многих на него был зуб. Сама встреча с человеком, которого при обычных обстоятельствах ты в жизни никогда бы не увидел, если бы не попал в тайную тюрьму дворца, будоражила до глубины души.