Читаем Кир Булычев. Собрание сочинений в 18 томах. Т.3 полностью

Потрясенная этим, я окинула взглядом дикарей, скосила взор на японца, который задумчиво подводил баланс кучкам и связкам продуктов, принесенных голыми людьми. Наконец я решила, что никто здесь не знает польского языка, потому что им не повезло с учителями, а общаются со мной методом телепатическим и главный телепат среди них – лысенький пан с кудряшками за ушами.

Правильно, подтвердил лысенький. Вы все правильно угадали, и мы рады встретить разумного человека.

Я поняла, что пахнет Нобелевской премией. Ведь одно дело – дичайшее племя, другое – то же племя с телепатическими способностями, позволившими ему выжить в условиях экологических бедствий.

Господин Матур тем временем углубился в кусты и оттуда выразил радость по поводу моего прихода.

Его интересовало, прибыла ли я для его спасения, а если нет, то где те спасатели, которые должны это сделать?

– Где вы потеряли штаны, коллега? – спросила я.

– Эти изверги! – закричал в ответ Матур, но докричать свой текст до конца он не сумел, так как мы с ним одновременно услышали внутренний голос лысенького, который оказался переводчиком по имени По-из. Переводчик сделал шаг вперед, чтобы нам лучше было слышно, но по мне он лучше бы этого не делал. Увидев так близко совершенно голого пожилого человека, который был не дикарем, а вернее всего, почтенным отцом семейства, ушедшим в секту опрощенцев, я смутилась, так как при такой степени обнаженности воспринимаешь как нечто неприличное совершенно приличные части тела.

– Простите, – сказал По-из и отпрыгнул за куст.

Вы спросите, почему я именно тогда догадалась, что дикари – вовсе не дикари, а обыкновенные сектанты? Да потому, что переводчик По-из был пострижен! Покажите мне стриженого троглодита!

И на это мое наблюдение По-из мысленно ответил:

– Но ведь из этого можно заключить, что и первобытные социумы производят обработку волосяного покрова.

– Но первобытные социумы не смогут объяснить эту процедуру корявым наукообразным языком, – ответила я.

– Женщина! – услышала я голос человека в шортах.

Вот этот, хоть и одетый, о парикмахере не слышал давно. Говорил он по-японски. И когда По-из хотел переводить, я сказала:

– Не надо, я училась в аспирантуре Токийского университета.

После этого я обернулась к человеку в шортах и спросила его на сносном японском языке, чего ему от меня требуется. К тому времени я уже сообразила, что именно его глазенки сверкали из-под плиты и именно он утащил меня в этот каменный стакан.

– От тебя требуется, чтобы ты разделась, – сказал он.

Как ни странно, его совершенно не удивило мое знание японского языка. Он был примитивно устроен, иначе бы не выжил столько лет в лесу, к тому же за последние дни телепаты подготовили его к тому, что весь окружающий мир может изъясняться понятно для него.

– Исключено, – сказала я. – Я не хочу раздеваться.

– Я приказал, – сообщил мне Сато. – Все раздеты, ты тоже. Ясно?

– А вы? – спросила я.

– Мне нельзя. Я старший унтер-офицер императорской армии.

– Я не вижу знаков различия, – сказала я, чтобы его позлить. Некоторые чувства у него были далеко запрятаны.

– Солдат японской армии всегда остается в строю, даже если выполнение секретных заданий требует, чтобы он общался с людьми, не будучи в военной форме.

Наверно, это был параграф из какого-то устава для лазутчиков.

– И давно вы здесь скрываетесь?

Почему-то этот ответ вывел его из себя.

– Я не скрываюсь! – закричал он высоким голосом. – Я остаюсь на посту!

Он кричал что-то еще, но я плохо слушала и не все понимала – все-таки почти десять лет без практики. Я уже сообразила, кто это такой – забытый при отступлении воин-завоеватель, о таких мне приходилось читать. Наверно, своего рода чемпион – с конца войны прошло больше тридцати лет.

Тут я заметила, что в руке у Сато длинный кинжал, которым он тычет мне в лицо. Сато упорно настаивал на стриптизе.

– Но зачем вам это? – спросила я.

– Тебя ищут одетую, а голую не ищут, – сказал Сато. – И у голых нет карманов. Нельзя спрятать оружие!

И он улыбнулся, показав мне много гнилых зубов.

– Только попробуй меня раздеть: – сказала я, постаравшись изобразить на лице полное равнодушие.

Сато стал приближаться ко мне, не спеша и получая садистское наслаждение от предвкушения… Интересно, он хочет меня зарезать или только раздеть?

– Госпожа Анита! – воскликнул директор Матур, выглянув из-за куста. Кстати, вид его был ужасен, но не порнографичен, потому что живот нависал над коленями, словно целомудренный занавес. – Я вас умоляю, разденьтесь, пожалуйста. Нам нужна ваша жизнь! Вы еще так молоды!

– При чем тут моя молодость! – рассердилась я. – Я не хочу раздеваться. Мне мама не разрешает раздеваться перед незнакомыми дядями.

– Что она сказала? – спросил Сато. Его ножик приближался с неотвратимостью танка.

– Прекратите, пожалуйста, – попросила я господина унтер-офицера, – а то я буду вынуждена принять меры.

– О, не надо, госпожа Анита! – вопил Матур. Но не двигался мне на помощь.

И этот феномен меня заинтересовал.

Перейти на страницу:

Похожие книги