Кир Булычев. Собрание сочинений в 18 томах. Т.8

Валютный магазин на главной палубе был открыт, туда заходили полюбопытствовать, в основном туристы, у которых были свободные деньги. Но туристы ничего не покупали. Они берегли деньги для более важных боев – на чужеземных берегах.

Андрей тоже заглянул в магазин. Продавщица с желтыми волосами узнала его и сказала:

– Я товар еще не подготовила. Я вам потом подскажу, что выгоднее приобрести.

Андрей хотел бы найти «искалку» для ключей – брелок, который отзывается на свист. Но тоже ничего не стал покупать.

Алеша был в каюте. Он дал Андрею такую же программу, как Бригитта. Андрей подошел к иллюминатору. За ним был виден низкий берег и мол с маяком на конце.

– Это уже Таллин, – сказал Алеша. – Костя просил тебя написать статью для газеты.

– Для какой газеты?

– Но ты же был в штабной каюте? Его семейство изготавливает ее.

– Я не знаю, о чем пишут статьи в газетах, – сказал Андрей.

– У тебя щека пухнет.

Андрей провел пальцами по щеке. Щипало. Щека подпухла. Пластырь с одной стороны отклеился.

– Я схожу к врачу, пусть посмотрит.

– И пускай вколет антибиотик, – посоветовал Алеша.

– Ты будешь выходить в Таллине? – спросил Андрей.

– Обязательно. Мне нужны кое-какие пластинки.

«Рубен Симонов» сбавил ход и шел вдоль пирса.

Андрей быстро поднялся к врачу. По крайней мере у него был хороший предлог. На этот раз врач был в кабинете и спросил:

– Земля или грязь могла попасть в рану?

– Это ссадина, а не рана.

– Любая ссадина – повреждение кожи.

Врач был довольно молод, лет тридцати, не больше, но уже огорчительно лыс. Несколько длинных черных прядей пересекали лысину поперек – он еще не отказался от борьбы за шевелюру.

Пришлось Андрею согласиться на укол противостолбнячной сыворотки.

Пока доктор готовил шприц, Андрей сказал:

– По крайней мере я не один раненый на борту.

– Что вы имеете в виду?

– Я сейчас заметил, что у одного из поваров рука забинтована.

– И не только рука, – ответил доктор. – Если бы он показался мне до отхода, я бы его оставил на берегу. Нет ничего святого – напасть на человека практически в порту!

– На него напали?

– На Эдика Пустовойтова? Напали.

– Кто?

– Простите, я не милиция, – сказал доктор. – Ложитесь.

* * *

– Не проходит щека? – спросил Владимир Иванович. – Я перед вами виноват, как я виноват, батенька!

«Батенька» у него получился неестественно, отрепетированно, как у театрального актера, играющего роль Ленина.

– Владимир Ильич, – сказал Андрей. – Забудем об этом.

– Владимир Ильич? – лукаво повторил Ленин. – А вы ошиблись, батенька! Меня зовут Владимир Иванович. Владимир Иванович Иванов.

– Как вы считаете нужным, – согласился Андрей, чем порадовал старика, который усмехнулся. – Но я останусь при своем мнении.

– Ну-ну. – Ленин отечески положил руку на плечо Андрею, для чего ему, при невысоком росте, пришлось потянуться вверх, как мальчику в трамвае.

Они стояли в холле, ожидая своей очереди спуститься по трапу в новую страну Эстонию. Но высадка затягивалась, потому что ждали пограничников.

– Вы, батенька, кем будете по специальности? – спросил Иванов.

– Археолог, – ответил Андрей.

– Любопытное занятие, – сказал Ленин.

Он наклонил голову набок, как бы мысленно рассуждая, какую пользу ему и его великому движению может принести один археолог. Лысина у него была желтая, обширная, в пигментных пятнах и очень гладкая. Правая бровь была разрезана тонким шрамом – что было видно только вблизи.

– Значит, будем копать! – сказал он наконец, не придумав Андрею лучшего занятия.

Получилось бодро и громче, чем требовалось. Люди, стоявшие неподалеку, оглядывались.

На голос Иванова прибежала дама с выпуклыми глазами.

Она энергично пробилась сквозь толпу:

– Владимир Иванович, ну куда вы задевались! Оскар Ахметович уже в машине, а вы занимаетесь разговорами.

Она делала выговор Иванову, и тому это не понравилось.

– Откуда я мог знать, где ждет меня товарищ Бегишев, – огрызнулся он.

Он демонстративно протянул руку Андрею, как бы показывая женщине, что не на ихнем проклятом Бегишеве свет клином сошелся. Но та не видела Андрея – она тащила Владимира Ивановича за рукав, показывая всем своим видом преданность Оскару Ахметовичу.

– Я надеюсь, что нас ждут интересные беседы, – обернулся Иванов к Андрею.

– Я тоже, – согласился Андрей.

Женщина увлекла своего спутника к трапу, расталкивая интеллигенцию. Андрей понял, что Бегишев пользуется в Эстонии немалым влиянием – лимузин у трапа не снился даже Косте Эрнестинскому, который здесь главный человек.

Влекомый любопытством Андрей осторожно протиснулся следом за загадочным Ивановым и сверху, через плечо вахтенного, посмотрел вниз. Там, несколькими палубами ниже, стояла черная «Волга». Можно было угадать на заднем сиденье Бегишева, у приоткрытой дверцы стоял костолом Алик, задрав кверху голову и наблюдая за тем, как женщина и Иванов спускаются по бесконечному трапу.

Пограничник, стоявший у трапа, сделал было шаг к ним, но Алик крикнул ему что-то неразличимое за ветром и расстоянием. Пограничник вернулся на шаг назад.