Кир Булычев. Собрание сочинений в 18 томах. Т.9

– А чего тут такого? Вы к ней еще не заходили? Поздоровайтесь, чайку попейте. Я о ваших приключениях с интересом слушал.

Он скрылся в милиции. Лидочка покорно пошла обратно, к Ольге.

Калитка в доме Ольги была заперта. Лидочка нажала на кнопку звонка. Ольга вышла на крыльцо сразу, словно ждала Лидочку за дверью. Она была в застиранном, тесном халате, на голове косынка, которая горбатилась изнутри колбасками бигуди.

– Наконец-то, – обрадовалась она. – Я уж хотела на почту бежать, звонить в Москву. Откуда мне знать – живая ты или зарезанная. А может, сама кого застрелила. Шучу, шучу, я знала, что с тобой все в порядке.

Ольга улыбнулась, в улыбке было облегчение.

Они прошли на веранду.

– А где Катя?

– В Тарасовку к подруге побежала. Не думай, я ее до станции проводила.

– А эти? Эти не приходили?

– Нет, не приходили. Но мне одна птичка на хвосте принесла, что они в субботу вечером в Мытищах с электрички сошли и напились там. Видно, за кем-то гнались, но не догнали. Я специально спрашивала – не было ли у них с собой сумки. Говорят, ничего не было.

– А где они сейчас? – спросила Лидочка.

– Об этом мы скоро узнаем, – загадочно ответила Ольга и пошла ставить чайник.

– Расскажи, как ты доехала, где пистолет спрятала? – спросила она, вернувшись с кухни.

– Пистолет я у Глущенок оставила.

– Вот умница! Жаль, я не догадалась, а то бы их навестила.

Лидочка с удовольствием, вспоминая смешные детали, рассказала, как вчера пряталась от братьев-разбойников, и ей самой это приключение уже казалось смешным, потому что прошлый ужас куда-то испарился, страх погони пропал – осталась смешная история о женщине, которая сидит на корточках под платформой, а преследователи, как в комедии, носятся вдоль поезда, а потом вскакивают в него и уезжают. Ольга тоже смеялась и готова была начать воспоминания о совместном купании в траншее, но тут на кухне засвистел чайник, и она побежала заваривать чай.

На столе, покрытом розовой клетчатой клеенкой, стояла прикрытая от ос банка с медом, лежала нарезанная булка, три чашки. Ольга ждала Лидочку и кого-то еще. Катю?

Нет, оказалось, что не Катю.

У калитки позвонил Толик. В руке он держал большой черный портфель.

Конечно, для Ольги Толик был не просто знакомый. Лидочка могла бы поклясться, что когда-то у них был роман. И хоть он давным-давно миновал, от него осталась неосознанная для них самих нежность в интонациях.

Толик подтолкнул Ольгу в плечо.

– Веди, – сказал он, – обещала чаем напоить.

– Ну и как? – спросила Ольга Толика, пока они шли по дорожке между флоксов к веранде. – Поговорил?

– Поговорил, – сказал Толик, потирая руки. – Они, голубчики, только глаза продрали, а я к ним с государственным визитом.

Лидочка, которой с веранды был слышен этот разговор, догадалась, что речь идет о братьях-разбойниках.

Толик поднялся по скрипучим ступенькам на веранду.

– Я их в последний раз предупредил, – сказал Толик. – Витьку мне в отличие от тебя не жалко. Рано или поздно он попадется.

– Испугались? – спросила Ольга.

– Честно говоря, я пожалел, что табельное оружие не захватил. Но я им прямо сказал: все ваши субботние дела мне известны. Если хоть один волосок упадет с головы Ольги, Катьки или Лидии Кирилловны, вы у меня загремите в места не столь отдаленные. Немедленно!

– А они?

– Они огрызались. Ведь они хоть и дураки, но не идиоты. Теперь в их интересах самим вас и днем, и ночью охранять. Даже если ты споткнешься и ногу подвернешь, подозрение на них падет.

Толик поставил портфель на свободный стул, уселся за стол, открыл банку с медом и засунул в нее большую ложку.

– Где брала? – спросил он.

– Из Чувашии привезли, – сказала Ольга.

– Обо мне не подумала, – укорил ее Толик. – Ведь у Людмилы меда не допросишься.

– Знаю, – вежливо улыбнулась Ольга. – Потому я тебе и не взяла.

Толик помолчал, переваривая информацию и заключенную в ней иронию. Тяжело вздохнул. Потом сказал:

– Не люблю работать с интеллигенцией. Неустойчивая у вас нервная система.

Он пил чай манерно, отставив мизинец. Завиток прилип ко лбу.

– Спасибо, – сказала Ольга, – что сходил к братьям.

– Это мой долг, – ответил Толик.

Видно, он любил мед, он зачерпывал его прямо из банки. Перехватил взгляд Лидочки и сказал:

– В меде содержится много калорий. Особенно в настоящем. Вы ешьте, вам пополнеть полезно, – сказал он.

– Любит он нас, полных, – сказала Ольга. И за этими словами, и за тем, как отвернулся к саду Толик, скрылась местная драма, может, не менее напряженная, чем та, которая привела к смерти Сергея. Повернись все чуть-чуть иначе, и лежал бы у себя дома мертвый Толик или Василий-мордоворот. Хотя таких тоже не убивают… Привяжется ведь фраза, как мелодия какой-нибудь пошлой песенки!

Толик посмотрел на часы и сказал Лидочке:

– Далеко ваша захоронка?

– Минут десять ходьбы, чуть больше, – сказала Лидочка.

– Ясно, в поселке старых большевиков у ваших знакомых супругов Глущенко, – сказал Толик, будто решил задачу. – Вы провели у них ночь убийства. Не знаю даже, что лучше, взять «газик» в отделении или так дойти?