Кир Великий. Первый монарх

Подобные детали помогали, по мнению финансистов, измерить уровень враждебности между жрецами храма Мардука и Набонидом, который, конечно, был верховным жрецом и царем. По слухам, Валтасар, главный военачальник и управляющий всеми делами, не имеющий лишь титула, ждал какого-либо публичного проявления слабости со стороны отца, чтобы отравить Набонида и взойти на трон с драконом в качестве второго Навуходоносора, героического защитника Вавилона. Чтобы довести до конца этот дворцовый переворот, Валтасару требовалась, по крайней мере, символическая победа над хорошо известным врагом. Уже на протяжении поколения вдоль границ сохранялся мир, но за него пришлось заплатить, и цену банкиры знали. Однако теперь, когда снова появился упрямый и невежественный Ахеменид, Валтасару, возможно, удалось бы добыть у него такую необходимую победу.

Однако всем подобным ожиданиям противостоял изворотливый ум старого Набонида. Царь не был законным сыном дочери Навуходоносора; его мать, хотя и была дочерью халдеев, служила жрицей лунного бога Сина в Харране. Трон себе он добыл, успешно устранив захватившего его претендента.

Теперь, перед праздником, Набонид вырезал на халцедоновой табличке: «Кир Персидский в ноги мои поклонится; руки мои завладеют его землями; имущество его станет моей добычей». Когда табличка была подготовлена, Набонид заметил своим придворным, что, если Кир ее увидит, не сможет прочесть клинопись.

Эта табличка была действительно хитроумным произведением и очень полезной пропагандой. Прочитав надпись, придворные Эсагилы сразу же сообразили, что таким образом Набонид перехватил инициативу у сына. Если бы теперь Валтасар добился какой-либо победы над мидянами и персами, все лавры достались бы отцу, предсказавшему ее как волеизъявление богов Вавилона. В своих портиках банкиры Биржи спокойно сошлись во мнении, что Валтасар не переживет отца. Уж слишком наследник любил вино.

А затем, в самый день Нового года, Набонид добился неожиданного триумфа.

Организовать его, видимо, помогли могущественные родовые боги. Ни облачка дурных предзнаменований не возникло на ярком небе, ни разу пылевое завихрение не нарушило прозрачности неподвижного воздуха. Золотая верхушка пирамидальной Вавилонской башни зависла в своем абсолютном великолепии над несметным числом жителей города. Семьи в полном составе, захватив всех рабов, собирались к широкой дороге процессий. Там, от бронзовых львов улицы Адада до синих башен ворот Иштар, они вливались в толпы, уже стоявшие за спинами царских охранников. Как обычно, клейменые рабы заполнили темные переулки. Вольным людям, земледельцам, пастухам и носильщикам, разрешалось толпиться позади заслона охранников на дороге, а стоявшие выше по положению кузнецы, пекари и мясники занимали собственные улицы. Писцы, торговцы, банкиры, надсмотрщики заполнили возвышение причем самые богатые из них прятались в тени красных навесов. На балконах и плоских крышах домов свободно расселись знатные семейства в алых праздничных одеждах, украшенных венками и гирляндами; на детях были венки из цветов, а на взрослых – из драгоценных камней. Некоторые из них прослеживали свою родословную вплоть до Саргона Первого, великого царя Аккада.

При виде такого великолепия вокруг один греческий торговец вазами воскликнул:

– Послушайте, да чудеса двора Сарданапала были навозной кучей по сравнению со всем этим!

Варвар думал польстить хозяевам Биржи, но они только посмеялись, поскольку его Сарданапал был всего лишь Ашшурбанипал, собиратель книг и охотник на пленных животных, один из последних ассирийских царей.

Сквозь толпу зрителей, стоявшую вдоль дороги, просачивались и безродные люди: продавцы амулетов, блудницы, не носившие знака Иштар, исполнители запрещенных гимнов, толкователи предзнаменований и простые рабы или шпионы Римута, сторожевого пса Набонида. Здесь были иудеи из квартала Кебар, утверждавшие, что во времена Ура их предки жили за Двуречьем.

Затем на некоторое время все массы присутствовавших забыли о своих тревогах и голоде – под звуки множества труб, отправивших тучи голубей кружиться по небу, из открытых ворот Эсады появился Мардук. На колеснице, которую тянул ряд поющих жрецов, стоя прямо на своем драконе, вавилонский бог возник из святилища, народившийся для жизни и глаз своих верующих.

Женщины заиграли на арфах, мужчины принялись бить в литавры, и мириады ликующих голосов запели, заклиная о помощи возродившегося Мардука. Ведь в Мардуке объединились силы всех древних божеств.

Нергал города Вавилона,
Нергал – это Мардук сражений,
Забаба – Мардук убийств,
Энлиль – это Мардук намерений,
Шамаш – Мардук правосудия…