Кир Великий. Первый монарх

— Как они согнулись под своими ношами, — заметил слуга. Перед ними караван нагруженных ослов и повозок, запряженных волами, сбился в сторону, подняв клубы пыли, чтобы уступить дорогу внушительной фигуре Иакова на муле. Между животными под грузом мешков с ячменем и ящиков из пальмового дерева жались ряды босоногих носильщиков. Найм носильщика, как хорошо знал Иаков, стоил дешевле, чем тягловый скот. — Когда вы их избавите от этих грузов? — с любопытством поинтересовался слуга.

Тут Иаков вспомнил слова, слышанные в переулках и уже почти забытые — о богах, не избавивших Вавилон от его ярма. Изменническую присказку иудеев-сепаратистов в квартале Кебар. Но Иаков не мог поверить, что арамейцы посещали это нездоровое место на берегу канала.

Казалось, им никогда не надоест осматривать пригороды, заглядывать на каждую улицу с тенистыми поместьями богачей и в каждый переулок, где жили низшие классы. Не привыкший к длительным поездкам верхом, Иаков уже начал испытывать физические страдания, когда арамейцы добрались до финиковой плантации и пустили лошадей галопом по вечерней прохладе. Они принялись говорить между собой на непонятном ему языке. Трясясь за ними на муле, Иаков напряг слух и с волнением понял, что это был их родной язык, хотя и по-арамейски они говорили так же бегло. И тогда он смог ответить на мучивший его вопрос: эти двое действительно были шпионами из далекой страны, но не из Египта. Он решил их проводить до места, где они остановились, а затем сообщить эту информацию на ближайшем посту полиции Римута. В первый раз он заметил, как легко они скакали, вдев ноги в мягкой обуви в кожаные стремена, свободно покачиваясь в такт бегу своих лошадей.

Они свернули в рощицу финиковых пальм, казалось ничем не отличавшуюся от тысяч других. В тени дожидались двенадцать взнузданных лошадей, таких же гладких и норовистых, как скакуны мнимых арамейцев. С постеленных на земле одеял поднялось четверо; у каждого был лук в чехле и колчан со стрелами, притороченные к поясу, лица скрывались под капюшонами. Пятый, седовласый мужчина, медленно выдвинулся вперед, чтобы схватить стремя у оруженосца, отдавшего резкую команду. Разом все лучники скатали одеяла и привязали к седлам. Оба экскурсанта спешились, и оруженосец передал свое оружие старому конюху.

— Видишь, у нас есть хорошие лошади, — заметил он Иакову, — но не думаю, чтобы ты смог их купить.

Внезапно Иаков Эгиби похолодел от страха. Он почувствовал себя одиноким и беспомощным, когда понял, что столкнулся с вооруженными врагами, должно быть мидянами или персами. Возможно, к стенами Вавилона они подъехали как торговцы лошадьми, но теперь им не нужно было его обманывать. В этих условиях Иаков посчитал, что у него есть лишь один шанс из десяти уйти живым из их убежища. Не сомневаясь в этом, он мужественно смотрел в лицо переодетому вождю, тяжело дыша от непривычной скачки.

— Действительно, у тебя замечательно красивые животные, — невозмутимо ответил он, — и есть запасная лошадь для каждого всадника.

Переодетый слуга весело рассмеялся. Несомненно, все остальные смотрели на него как на вождя и молчали в его присутствии. Иаков сделал вывод, что его ранг очень высок.

— Вавилонянин, твоя мать родила не глупца, — заметил мнимый слуга. — С сегодняшнего дня я у тебя в большом долгу, ведь ты показал мне путь, которым я могу войти в твой город. — Он вскинул руки, рассмеявшись, словно от шутки. — Когда я приду в Вавилон, ты сможешь попросить что угодно для своей семьи и племени. Я удовлетворю твою просьбу.

С этими словами он вскочил на спину свежей лошади, а все остальные пристроились за ним и выехали из рощи. Они быстро исчезли в сумерках, но Иаков какое-то время слышал стук копыт по дороге, удалявшийся в сторону востока.

Дав отдохнуть мулу и сам переведя дух, Иаков задумался о словах этого военачальника, наверняка из персов: «.., путь, которым я могу войти в твой город». Они всего лишь объехали вокруг большей части десятимильной стены, не имевшей другого входа, кроме бронзовых охраняемых ворот.

Наутро Иаков не стал искать в Эсагиле инспектора Римута. Появившись в своей конторе, он велел агентам найти блудницу Эалиль и кирпичника Нуску, желая узнать все, что с ними произошло накануне. Когда молодая пара была доставлена, Иаков сам допросил Эалиль. Ее история показалась ему правдивой — не упоминая о подаренных золотых монетах, она честно рассказала всю историю, повторив еще раз, как она читала табличку, высмеивающую Кира.

Немыслимое подозрение зародилось у Иакова Эгиби. Выставив всех помощников, он сел к столу и надолго задумался. Затем, потребовав к себе аморита с посохом и носильщика зонта, он вышел на солнце и не спеша направился пешком через улицу Забары и восточные ворота на многолюдный берег Кебара. Там он снял туфли и вошел в молельню, где, как всегда, ждали старики.