Кира

Сперва ничего не происходило. Я сидел, держась за руки с абсолютно незнакомой женщиной и чувствовал себя до ужаса глупо. Желание отпустить её действительно возникло, но не из-за влияния каких-то сущности, а от банального осознания, до чего я докатился. Если Ефим Маркович, при всех его странностях, ещё производил впечатление человека, практикующего хоть что-то, похожее на научный подход и вроде как имел звание доктора, то Зинаида Игоревна походила скорее, действительно, на полусумасшедшую, уверившуюся в своих чудесных способностях. Слушая тихий хриплый шёпот женщины, я размышлял о том, как легко даже современный человек может оказаться в плену суеверий. То, что произошло накануне в моей квартире, было странным, бесспорно. Но наверняка всему этому существовали какие-то объяснения. Почему, в конце концов, я с такой готовностью записал мёртвое насекомое в жуки-плавунцы? Мало ли у кого ещё есть такие мощные, похожие на вёсла лапки. А за запах цветения я вполне мог принять вонь протухшей в трубах канализационной воды. Ведь сами трубы-то я и не проверял, если уж говорить честно, даже пятна на потолке и обоях не поискал. Просто принял как факт то, что вода – речная.

Жгучий стыд перед старым доктором, которого я попытался убедить невесть в чём, накатил на меня огненной волной. Я решил даже, что непременно позвоню ему позже и извинюсь за своё поведение. Оставалось только дождаться конца спиритического сеанса: прерывать сосредоточенно бормочущую заговор женщину тоже было стыдно. Она всё же старалась.

Приоткрыв глаза, я посмотрел на знахарку. Та сидела в позе, почти точно копирующей мою: наклонившись вперёд с вытянутыми руками и сомкнув веки. Её губы беспрерывно шевелились, и мне показалось, что я смог прочитать по ним: «уйди, уйди, уйди». Она повторяла это слово раз за разом, раз за разом. Вот так просто? Уйди? Эту магию я, кажется, уже и сам не раз пробовал…

Спустя несколько минут сосредоточенного бормотания она замолчала. Мне даже показалось, что женщина уснула, утомлённая монотонностью заговора. И я уже почти решился вырвать у неё свои ладони, даже сделал какое-то движение, чтобы встать, как её руки внезапно сжались с огромной силой. Я услышал, как хрустнули фаланги моих пальцев, и резкая боль выстрелила от ладоней до локтей. У меня непроизвольно вырвался вскрик.

– Зинаида Игоревна!

Женщина не среагировала. Её тело напряглось, как сведённое судорогой, на лбу выступили вены, а кожа на скулах натянулась и покраснела. Я дёрнул руки на себя, но так и не смог освободиться из её хватки.

– Всё, стоп! – заорал я. – Хватит, я передумал!

Я снова дёрнул руками, так сильно, что на этот раз хрустнуло уже в районе едва не вышедших из суставов запястий. И в этот самый миг заметил, как между крепко зажмуренных век знахарки набухает слеза. Поблёскивая в свете лампы, капелька росла в размерах до тех пор, пока не сорвалась с ресниц и не упала на клеёнку с громким стуком. Я сообразил, что женщина себя не контролирует, и то, что я принял за какое-то пугающее продолжение ритуала, было припадком.

В голове пронеслись бессвязные ругательства. Я с ужасом подумал, в какую ситуацию угодил. Что если эта женщина сейчас умрёт, так и продолжая стискивать мои руки в своих?

– Отпустите! – крикнул я снова и добавил едва различимым шёпотом: – Пожалуйста…

Женщина медленно раскрыла глаза и поглядела на меня. Сперва мне показалось, что её взгляд горит ненавистью, но спустя мгновение я понял: она в ужасе столь сильном, что едва не сходит с ума.

– Зинаида Игоревна!

Её грудь тяжело ходила под цветастой футболкой. На лбу выступили крупные капли пота, пальцы стали скользкими и холодными, но она по-прежнему держала меня слишком крепко для того, чтобы я смог вырваться. Я сообразил, что она судорожно пыталась вдохнуть, но у неё никак не получалось это сделать. Так ли выглядят сердечные приступы? Или это инсульт? Или это вообще одно и то же?

– Что с вами? – спросил я дрожащим голосом.

Рот Зинаиды Игоревны болезненно искривился, словно она готовилась вот-вот разрыдаться. Губы разошлись в стороны, и я заметил, что между зубами у неё клокочет что-то чёрное. Кровь?..

Я раскрыл рот, чтобы спросить ещё что-то, и в этот момент женщину вырвало. Тёмная вязкая масса тугой струёй вырвалась из её рта и носа, хлынув на стол, прямо на наши руки, всё ещё крепко сцепленные. Я заорал, не в силах видеть эту омерзительную и ужасную картину. Мне показалось, что экстрасенс тошнит густой, наполовину свернувшейся кровью.

Потоки рвоты вырывались из её рта и носа. Футболка с легкомысленным узором полностью почернела, пропитавшись этой субстанцией, завоняло гнилью и… Я с ужасом понял, что узнаю этот запах. Речной ил. Вязкий и тёмный речной ил, который так легко и быстро схватывает неосторожно поставленную ногу. Он заливал наши руки, тёк по клеёнке, с тяжёлыми шлепками падал на вытертый линолеум на полу. Его было по-настоящему много, куда больше, чем могло уместиться в теле этой женщины, думавшей, что может легко избавить меня от проклятия.