Кира Вайори (СИ)

- Ну, как... - пожала плечами Кайя. - Либо родственники, знакомые приезжали с новостями, либо обычной почтой. Мне брат каждую неделю писал из Йери, а теперь уже месяц никакой почты не возят вообще... Да и не удивительно. Базу нашу опять на три дня закрывали. Всё было обесточено, заблокировано, подъезды перекрыты. А когда открыли наконец, оказалось, что персонал на базе новый.

- А беженцы что, ничего не рассказывают?

- А не было ни одного беженца с тех пор, как на базе всё поменялось, - зловещим шёпотом поведала Кайя. - Прилетают только те, другие.

- Какие другие?

Кайя посмотрела на меня с некоторым недоумением. Видимо, невысокого мнения была она обо мне и особенно о моей осведомлённости.

- Другие - это которые всё это затеяли. Из-за которых всё рухнуло, - с раздражением пояснила Кайя. - Очень многие гости коммуны прилетели сюда переждать смуту, рассчитывали, что через несколько недель смогут вернуться домой. А непохоже, чтобы кто-то собирался их возвращать. Да и с родственниками теперь никто связаться не может. Люди тревожатся, все хотят домой...

- Ты тоже давно дома не была?

- Я-то не была, да и не собираюсь, - усмехнулась Кайя. - Мне некуда особо ехать. Родители меня прокляли, бывший муж убить обещал. Так что возвращаться некуда. Да и незачем.

- Да за что же тебя проклинать?

- За то, что здесь осталась. За то, что живу с мужчиной с изнанки. Только брат принял мой выбор, но и он никому не рассказывает, что поддерживает со мной связь, а то дома заклюют.

- Те люди, из-за которых, как ты говоришь, всё рухнуло... Они, Кайя, хотят, чтобы жизнь на поверхности изменилась. Чтобы гатрийские традиции, которые делают людей несчастными, больше не имели силы.

Кайя с тоской взглянула на меня, отвела взгляд и тяжело вздохнула:

- Да ну, что ты, Кира. Не в этой жизни. Не для нас. Не под силу это никому... Я тут очень счастлива. Муж-семьянин, дети, важная работа в коммуне... Здесь это возможно. Там, дома - нет.

- Почему?

- Молодая ты ещё, видимо, ты под этот гнёт каким-то чудом не попала.

- А мне кажется, что-то должно измениться...

- Да что может измениться к лучшему, когда уже столько народу убили?! - воскликнула Кайя.

- Убили?! Кто? Когда?

- Перед тем, как базу второй раз закрывали, последние прилетевшие рассказывали, что в Йери настоящая резня была.

- Кто кого резал-то? - ужаснулась я.

- Да не так уж и важно, кто кого. А важно то, что, когда такое творится, ничего хорошего потом получиться не может, - сурово подытожила Кайя.

Новость меня повергла не просто в шок, а в состояние, близкое к панике. Но выяснить подробности можно было или у пронырливых сплетников в городе, или на самой базе. Пытать дальше встревоженную Кайю было бесполезно.

Я вернулась в домик, и очень вовремя, потому что Тимоха проснулся и громко требовал, чтобы ему сменили подгузник.

И я вдруг поняла, почему я всё ещё что-то соображаю, почему даже кошмарные тревожные новости не выбивают меня из колеи настолько, чтобы я потеряла голову. Только потому, что на моих руках сейчас этот кругленький, крикливый, требовательный человечек. Потому что ему нужно пять раз в день давать бутылочку со смесью, а ночью двадцать раз встать, чтобы перевернуть, покрыть или укачать, и ещё бессчётное количество раз сменить мокрый или грязный подгузник, и потрясти перед ним игрушками, и покатать в коляске по снегу... Что бы я делала, о чём бы думала, чем бы я себя занимала, если бы мои беспокойные любящие или просто совестливые родственники отправили меня в ссылку в одиночестве?

Когда уже переодетый и всем довольный Тимоха просто катался на моих руках туда-сюда по комнате и таращился вокруг, я услышала, как открывается входная дверь.

Подойдя к порогу спальни, я выглянула в прихожую.

Там стояла высокая женщина в длинной расстёгнутой дублёнке и высоких меховых унтах. Её беспорядочно окрашенные пряди свисали на плечи, а от её пристального бирюзового взгляда мне захотелось вжаться и провалиться сквозь стену, столько ненависти она на меня вылила, даже не проронив ни слова.

- Лали?! Ты откуда здесь?

Она не ответила. Только запустила правую руку в карман дублёнки, а когда вынула её, я увидела небольшой пистолет.

- Ты с ума сошла?! Убери!

Я поспешно отступила внутрь комнаты, пытаясь оказаться как можно дальше от Лали. Но она сразу же вошла в спальню, и теперь её и нас с Тимом разделяла только огромная кровать.

Лали перестала обращать внимание на меня. Она, не отрываясь, смотрела на Тима.

- Не волнуйся, Лали, с ним всё в порядке! Шокер поручил его мне, и я очень стараюсь, правда...

Она вдруг скорчила брезгливую гримасу и усмехнулась:

- Стараешься, говоришь? Поручил, значит?.. Ладно, с ним я после разберусь, - она нетерпеливо махнула рукой с пистолетом. - Положи Тима!

- Лали, успокойся!

- Я тебе сказала, дрянь, положи моего ребёнка, быстро, ну! - она вскинула руку и направила оружие на меня.

- Хорошо, - сказала я, глядя на смотрящее на меня пистолетное дуло.

Я шагнула к кроватке.

- Я сказала: положи! - процедила Лали.

- Что, на пол?!

- Положи его немедленно, сука!