Киран. Дочь воина (СИ)

Но та эйтна, что сидела в кресле, сама поднялась, прошла к столику и взяла кувшин, который тут с

утра стоял, а Ашара мне почему-то из другого наливала, но эту странность я как-то только сейчас

отметила. Взяв стакан, эйтна налила его до краев красноватой жидкостью и вдруг замерла. А я

поймала на себе злобный взгляд бегемота…

- Что ЭТО? - сдержанная черная лекарка сорвалась на крик.

А дальше лавина мне неизвестных слов. Эйтна, что была рядом, тоже метнулась к стакану,

притянула к губам, отхлебнула… И разразилась воплем погромче, чем первая.

И все конечно замечательно, но:

- Я все понимаю, но очень хочу пить.

Эйтны перестали ругаться, одна из них вышла, вторая подошла к поникшему бегемоту.

- Вы будете наказаны, - прошипела она. - Немедленно!

Бегемот стала белой, испуганно взглянула на эйтну и даже попыталась возразить, но та прервала

ее жестом и прошипела замогильным голосом:

- Двадцать плетей!

Ой…

Единственная хассара развернулась и молча вышла. А мне принесли другой кувшин. Оттуда

налили в стакан красной жидкости и поднесли к губам.

- Да я и сама могу стакан подержать, - смущенно сказала я, и попыталась сказанное осуществить.

Рука безвольно упала на покрывало. Пришлось пить, пока эйтна придерживала стакан. Жидкость

оказалась странная, чуть горьковатая, но учитывая мое состояние…

- Достаточно, - у меня отняли стакан, когда там оставалось еще больше половины.

- Но… - обиженно смотрю на мучительницу.

- Спи, - властно приказала та.

После чего, придержав, убрала подушку из под моей спины, и уложила собственно спать. Теплая

темная волна накрыла мгновенно. И я практически провалилась в сон, когда услышала крик.

Глаза как-то сами собой открылись. Уставилась в потолок, не веря собственным ушам, и тут снова

крик! Сонливость ушла мгновенно. Я снова подскочила на постели.

- Закрой окно, - спокойный тихий голос. – Хассара Эталин не умеет достойно принимать

последствия собственных действий.

Очередной душераздирающий вопль!

Я попыталась встать, но удержал властный приказ:

- Лежи!

Осталась сидеть. Одна из эйтн молча закрыла окно. Вторая подошла ко мне, остановилась,

пристально глядя. И мне вдруг стало очень страшно. А затем последовал вопрос:

- Хассар Нрого был нежен с тобой?

- Эээ… - протянула я.

В этот момент раздался очередной вопль, а затем чей-то сдавленный крик. Обе эйтны разом

метнулись к окну… вот только ничего человеческого в их движениях не было. Потому что сначала

к проему в стене рванули их тени, и лишь за тем обе женщины, с головы до ног замотанные в

темное.

- Ой, мама! - испуганно вскрикнула я.

На мою реакцию они внимания не обратили, всецело поглощенные происходящим во дворе. Затем

одна выругалась, вторая прошипела:

- Да что он себе позволяет?!

- Она – единственная. Он вправе отменить наказание.

- Она покушалась на здоровье той, что уже обещана хассару Нрого! Это преступление.

- Мы должны вмешаться!

И обе черномотанки развернулись и величественно, но при этом крайне быстро покинули

помещение моей спальни. А я осталась сидеть на постели, пытаясь понять произошедшее!

Да пытаясь уже хоть что-то понять!

Вдруг приоткрылась дверь. В комнату вошла Ашара, демонстративно прижав палец к губам. Ее

намек был не понятен ровно две секунды, потом дверь открылась шире и появилось девять

служанок, вместе с той, у которой черный пояс поверх балахонов. И вся эта армия направилась к

одной маленькой и больной мне!

- Эй, а что вы делаете? - я испуганно смотрела на их приближение.

- Вас просто вымоют, - заверила Ашара.

Я решила поверить.

***

Мыли меня быстро и бережно, но на столике, не опуская в ванну полностью. Вода была теплая и

какая-то беловатая, но особо разглядеть не получалось - сил совершенно не было. Дикая слабость

и ломота во всем теле, как после гриппа. А еще болело горло и было трудно глотать, но это скорее

я его сорвала, пока кричала.

Потом вытерли насухо, очень осторожно… а еще в ванной было освещение плохое, потому как

мне почему-то казалось, что у меня все тело в синяках, а вода после моего омывания, приобрела

розовый оттенок. Зато потом, когда меня таки принесли в спальню и уложили, я поняла жуткое -

все тело реально было в синяках! Темных, наливающихся чернотой отметинах!

Как я дотерпела до момента, когда уйдут служанки - ума не приложу. Но едва рядом со мной

осталась Ашара, под предлогом того, что нужно накормить, я сорвалась:

- Что происходит? - и ловко отвернулась от ложечки, с какой-то бурой бурдой.

Но старуха не ответила. Сидела молча и словно прислушивалась. А потом едва заметно указала на

свой передник, а точнее на карман. Превозмогая слабость, я полезла в чужой карман! И вот до

чего я уже докатилась - с первыми встречными сплю, по чужим карманам шастаю, что дальше

будет?

Включила сейр, увидела встревоженное мамино лицо, услышала приглушенное:

- Я тебя сама убью! – и уже тише. - Наушник. Один.

Молча вытащила из сейра динамик, вставила в ухо и услышала:

- Сейр спрячь. Ничего не говори сейчас. И вообще – поесть бы тебе.

Молча лезу в чужой карман повторно, засовываю сейр, затем послушно открываю рот и позволяю

себя кормить. А мама начала говорить: