Кирасир

– Горлохваты они – и зачастую даже неграмотные. Так мне надобно из кусочков их донесений составить что-то целое. Там кусочек, там… Глядишь – и вот я уже знаю обстановку во вражеской армии, причём быстро. Дипломатов да шпионов при вражеских дворах о таком и спрашивать бесполезно – информация запоздает.

Виновато потупившись, подросток засопел – подобная информация давалась ему не в первый раз, но возраст… Пусть он и достаточно умный, но нужно признаться – не гений. Спасает скорее хорошее образование и такие вот практические занятия. Впрочем, Рюген честно признавался, что и сам в его возрасте был ничуть не лучше.

– Ну и с остальным так же, – решил «добить» тему Грифич, – умение создавать склады и быстро перемещать грузы пригодится хотя бы потому, что будешь составлять реальные планы и понимать – когда тебя дурят, а когда человек некомпетентен.

Дождался осмысления и понимающего кивка собеседника.

– Отвечаю и за инженерные сооружения – укрепления да мосты. Пусть и строю я их не сам, но основы знать приходится и соответственно…

– Можешь давать инженерам реальные задания, здраво оценивать предстоящий объём работ, – чуточку запинаясь, продолжил за него Павел.

– Ну вот можешь же, когда хочешь, – засмеялся Рюген, – ну всё, теперь к Никифору езжай, а то он аж соскучился – давно тебя не гонял.

Вечером на стоянке Павел в паре с Юргеном отрабатывал Большой Салют[37].

– Чётче! – командовал Рюген, – руку доворачивай. Так… И за дыханием следи.

Всё это он говорил, не прерывая собственную тренировку, что вызывало у подростка зависть пополам с восхищением. Но Грифич уверенно говорил, что если не забрасывать тренировки, то лет через пять-семь тот и сам так сможет… Талант есть!

– Командир, – тихонько подошёл Тимоня, – там Пугачёв прибыл. Грит, есть срочные новости.

Оставив цесаревича на Юргена, генерал-квартирмейстер поспешил в свой шатёр.

– Княже!

– Емеля!

Мужчины обнялись – они давно уже стали друзьями. Сословные предрассудки? Так казакам было на них… Сам же попаданец к своему титулу относился без излишнего пиетета – по вполне понятным причинам.

Новости же и правда были срочные…

Глава 2

– Англия, говоришь… – повторил Игорь, постукивая пальцами по ножнам шпаги.

– Она самая, – устало вытянув ноги, сказал Пугачёв.

– Хреново… Одно дело – финансовая там поддержка да бряцание оружием где-то в сторонке и совсем другое – прямые поставки. Ты уверен? Просто дипломаты ничего не писали.

– Дипломаты, – презрительно фыркнул Емельян, – а ты сам посмотри, какая «блестящая» у нас внешняя политика. Куда ни плюнь, сплошь родственник императора посланником.

– Преувеличиваешь.

– Немного. Сам знаешь – Пётр слишком добр к своим родственникам…

Помолчали – обсуждать действия императора в шатре… чревато. Но проблема и в самом деле была – родственники у повелителя России были неисчерпаемы, и всех требовалось пристроить к делу. В Россию путь им преградили Воронцовы – пусть не до конца, но всё-таки. Зато в Европе каких-то барьеров для них не было и посты всевозможных посланников для них едва ли не придумывались.

Титулованным европейским голодранцам любая копейка была в радость, и нужно сказать, что на первых порах решение направить порывы родственников Петра в сторону Европы выглядело многообещающе – ну кто может лучше понять европейцев, чем сами европейцы? Ан нет, дипломатическими способностями обладали далеко не все. Собственно говоря, даже интеллектом не все могли похвастаться…

Зато попытки решить какие-то свои проблемы за счёт России делал едва ли не каждый первый… В многовековые интриги аристократии впутывалось и многострадальное отечество, причём обычно его интересы не учитывались. Излишне благодушный Пётр Фёдорович старался искать во всём хорошие стороны и на все жалобы отвечал обычно:

«…Зато германская аристократия всё больше привязывается к России», не желая понимать, что это Россия всё больше привязывается к германской аристократии и недалёк тот день, когда «хвост начнёт вилять собакой».

Самое неприятное, что неприятности от Англии Игорь (да и не только он) предвидел сразу после мятежа. Ну а после того, как торговля с островным государством изрядно подсократилась, да и торговать стали всё больше не сырьём, а готовыми канатами и парусиной (спасибо Миниху!), да после начавшейся междоусобицы в Польше – втором импортёре таких товаров… Недальновидность императора в вопросах внешней политики была очевидна, и что самое плохое – он упорно не желал понимать этого факта.

– Много ружей-то?

– Не знаю, – развёл руками Пугачёв, – таятся, сволочи, так, что… Но информацию подтверждали не только донцы, но и запорожцы, армейские… Что и как, сказать сложно, но точно – не меньше двух небольших кораблей, загруженных современными ружьями. Ну и помимо ружей хватает… всякого. Вон, даже английских медиков направили в Турцию несколько десятков.

* * *

– Джон, – медленно сказал блеклый чиновник таким тоном, что стоящий перед ним хирург моментально вспотел, – Англии НУЖНО, чтобы вы отправились в Турцию.

– Но, сэр…