Кирасир

«Прусский» же след был недоказуем и эфемерен, но был… Версий, почему им помешал Воронцов, было множество, но тут Игорь не оставил никаких зацепок – пусть фантазия поработает.

Пётр, узнав результаты расследования, закономерно пришёл в ярость – и вот тут-то начался «Проект Померания»…

– Тебе не кажется, что вассалы Франции и Англии на берегах Балтики – лишние?

Император начал разговор с ходу, едва только принц зашёл в кабинет.

– Кажется, – спокойно ответил тот, – но самостоятельно «бодаться» с ними я никак не смогу, да и Австрия вроде как в союзе с ними.

– Вроде, – сухо усмехнулся Пётр Фёдорович, – они и сами не рады такому союзу. Сам же знаешь привычки что франков, что англов – бесцеремонные настолько… Освоились и начали через «свои» анклавы давить на Австрию. Ну и додавились – Мария-Терезия через посланников уже намекала нам, что они ей мешают. Правда, условия тоже ставила не самые лучшие. А вот теперь, после такой победы, заговорила немного иначе, да и пруссаков надо приструнить…

Разговор получился сложным – австриячка предлагала не самые выгодные условия, да и Пётр не был настроен на благотворительность. Однако не зря Грифич подготовился к этому разговору и основные тезисы подготовил заранее – более чем за полгода.

Начался торг – сложный, потому как все заинтересованные стороны жёстко отстаивали свои интересы. Но… Смерть Александра Воронцова послужила только дополнительным толчком, а так – Франция и Англия на Балтике не нужны были никому. Зато Швеции и Дании нужно было государство, способное стать ещё одним противовесом Пруссии и Австрии… Да и России тоже!

Дополнительный – и непременно самостоятельный (!) игрок гарантировал им сохранение некоего баланса. Австрия же и Россия желали подмять территории под себя, но у России этого не вышло бы в любом случае – слишком её боялись в Европе. Австрия? Тут уже России не интересно её усиление, да и Пруссия могла напугаться.

В итоге сошлись на том, что Померанский «съедает» анклавы своими силами, а Австрия вроде как организует шевеление на границах – дескать, она против. Шевеление – потому как в Петербурге сейчас есть свободные войска, которые можно очень быстро перебросить по Балтике, да и государства Скандинавии могут двинуть полки на помощь союзной России. Но – так Мария-Терезия покажет союзникам, что она честно пыталась, но «не шмогла».

Верить австриячке было можно – уже начали неофициально обговаривать раздел Польши, по которому Австрии должны были отойти несколько «вкусных» кусочков, и в них Мария была заинтересована намного больше, чем в помощи случайным союзникам.

Вызвав свои полки, Рюген спокойно веселился – так во всяком случае это выглядело. На деле же он проводил сложнейшие маневры на политическом фронте.

Да, он не раз в своё время заявлял, что не любит политики и интриг, но научился… Да и не любит – это не значит, что не умеет.

Большую часть своих манипуляций он проводил в нарочито прямолинейном стиле, однако это был своеобразный «айсберг», когда на «поверхности» видна одна седьмая. Стратегия непрямых действий нравилась ему значительно больше.

Помогала в этом хорошо поставленная разведсеть, хотя большая часть агентуры и не подозревала о своей принадлежности к достаточно могущественной спецслужбе.

Могущественной потому, что попаданец из детективов и «шпионских» боевиков усвоил одну простую истину – завербовать секретаря гораздо проще, чем начальника, а пользы от него может быть даже больше. Были и другие «всем известные» в двадцать первом веке истины, которые в этом времени были невероятными откровениями и прорывами.

Время отнимали не только интриги и общение с семьёй, но и обучение Павла, работа в Департаменте Образования, квартирмейстерские дела.

Радовали новости от Ломоносова – получив «карт-бланш» от Рюгена и всестороннюю поддержку от московского генерал-губернатора, которому до озверения надоели мелкие интрижки «образованщины», тот развернулся…

Мало того, что пошли научные открытия один за другим, так ещё и появились ученики – именно во множественном числе. До полноценного, нормального университета было ещё… Нескоро, в общем, но вот, подобрав себе умненьких, а главное – желающих учиться (!) студентов, петербургский «десант» творил чудеса.

* * *

– Да плевать мне, что Ломоносов твоего папеньку с места подвинул, – горячился молоденький студент лет шестнадцати, прыгая перед мрачным увальнем лет двадцати, – папенька твой числился в Университете – и что? Сделал что-нибудь?

– Тебе вот книжки давал читать, – пробасил «отпрыск», – а ты вместо благодарности…