Киргегард и экзистенциональная философия (глас вопиющего в пустыне)

II

Мне пришлось несколько задержаться на умозрительной философии Гегеля ввиду того, что и Достоевский, и Киргегард, первый, не давая себе в том отчета, второй совершенно сознательно, видели свою жизненную задачу в борьбе и преодолении того строя идей, который гегелевская философия как итог развития европейской мысли воплотила в себе. Для Гегеля разрыв естественной связи явлений, знаменующий собой власть Творца над миром и его всемогущество, - невыносимая и самая страшная мысль: это есть для него "насилие над духом". Он высмеивает библейские повествования - все они принадлежат к "истории", говорят только о "конечном", которое человек, желающий жить в духе и истине, должен стряхнуть с себя. Это он называет "примирением" религии и разума, таким образом религия получает свое оправдание через философию, которая усматривает в многообразии религиозных построений "необходимую истину" и в ней, в этой необходимой истине, открывает "вечную идею". Несомненно, что разум получает таким образом полное удовлетворение. Но что осталось от религии, оправдавшейся таким образом перед разумом? Несомненно тоже, что, сведя содержание "абсолютной религии" к единству божественной и человеческой природы, Гегель, и всякий, кто за ним шел, становился "знающим", как обещал Адаму искуситель, соблазнявший его плодами с запретного дерева, - т.е. обнаружил в Творце ту же природу, которая ему открыта в его собственном существе. Но затем ли мы идем к религии, чтобы приобрести знание? Белинский добивался "отчета" по поводу всех жертв случайности, инквизиции и т.д. Но разве знание озабочено таким отчетом? Разве знание может дать такой отчет? Наоборот, знающему, и в особенности знающему истину о единстве природы Бога и человека, доподлинно известно, что Белинский требует невозможного; требовать же невозможного значит обнаруживать слабоумие, как говорил Аристотельxxiv: там, где начинается область невозможного, человеческие домогательства должны прекратиться, там, выражаясь языком Гегеля, кончаются все интересы духа.