Кирилл и Ян (сборник)

Фотография стала мешать — Олеся боялась уронить ее и разбить рамку, поэтому встала, и ставя ее на место, увидела отражение в зеркальной стенке шкафа. …Да ничем я не хуже, если меня так же накрасить и одеть! Но тогда почему?.. Она плюхнулась обратно на диван; смотреть ни телевизор, ни DVD не хотелось — ей хотелось плакать.

…Разгромлю сейчас все тут, на фиг!.. Бесполезные слезы отступили, но она подумала: …и что? Разве мне от этого станет лучше? Надо ведь, чтоб всем было хорошо, а не всем плохо… только неужели я одна это понимаю? А как же все эти взрослые, считающие себя умными? Это ж так просто…

Олеся не могла поставить себя на место «умных взрослых», а потому не могла и объяснить, почему они все делают наоборот. Рассуждения зашли в тупик; она просто смотрела на мужчину у водопада, но звездочки больше не плясали в сознании; впрочем, и черно-белого нечто тоже не было…

Резкий звук расколол тишину. Олесе показалось, что в голову ударила молния, и вся ее перепуганная сущность летит в образовавшуюся трещину; она судорожно схватилась за диван, комкая покрывало, и только когда звук повторился, сообразила, что это звонят в дверь. Взгляд инстинктивно ткнулся в фотографию, но мужчина по-прежнему находился у водопада и при всем желании не мог бы переместиться в тесноту лестничной площадки; Олеся перевела дыхание и осторожно подойдя к двери, заглянула в глазок — перед дверью стоял молодой симпатичный парень. Похоже, он увидел, как открывался глазок, и больше не звонил, а спросил:

— Машка, как ты после вчерашнего? Живая?..

Олеся оглянулась, и поскольку в квартире по-прежнему было тихо, ответила:

— Спит она. А ты — Крылов, да?

— Я-то, Крылов, — парень явно растерялся, — а ты кто?

Олеся сама не знала, что на нее нашло — скорее всего, просто ей не хотелось выглядеть чужой в потрясающем, еще не освоенном до конца мире, и она ляпнула:

— Я — ее сестра.

— О, блин! — в линзе глазка лицо парня смешно вытянулось, — откуда у Машки сестра?

— Оттуда, откуда и все берутся. А это ты вчера ее накачал?

— Во-первых, я не накачал, а она реально проспорила… — парень замолчал, решив, что не обязан оправдываться перед сестрой, возникшей ниоткуда, — тебя как звать-то?

— Олеся.

— Слушай, Олеся, может, впустишь меня?

— Не могу. Ключ у Машки, а я…

В это время открылась одна из дверей, и появилась Маша в коротком халатике, эротично перехваченном тоненьким пояском.

— С кем это ты там?.. — она потянулась, зевнула.

— Крылов твой пришел.

— Да?.. — отстранив Олесю, Маша заглянула в глазок, — сейчас, — нашла спрятанный среди кремов для обуви ключ, сунула в круглую дырочку и дверь открылась.

— Привет, — обняв Машу, парень потянулся к ней губами, но она подставила щеку, и то явно нехотя.

…Молодец, Машка! Так их, козлов, и надо учить!.. — злорадно подумала Олеся, — а как ему хочется — только что не слюни до полу!..

— Я это… — отпустив девушку, Крылов обиженно шмыгнул носом, — у тебя ж теперь телефона-то нет; так я узнать — мы ж, вроде, в «Дырявый барабан» вечером собирались…

— Это когда? — Маша удивленно вскинула брови, — пока я блевала?

— Нет, когда я домой тебя привез — ты обещала…

— Думаешь, тогда я лучше соображала? — Маша засмеялась, — и, вообще, Крылов, денег у меня нет, чтоб по клубам тусить — дернули вместе с сумкой. Так что, если есть на что, приглашай.

— Да тоже нету, — кавалер вздохнул, — я думал, типа, сходим, а потом я тебе отдам…

— Ой, Крылов! — Маша всплеснула руками, — ты сам-то веришь в это? Напомни, а то память у меня девичья — кому ты когда хоть сколько-нибудь отдавал.

— Ладно тебе, в краску-то вгонять, — Крылов театрально потупил взор, — а у сеструхи твоей тоже ничего нет?

— У кого?.. — Маша застыла с открытым ртом; потом громко сглотнула, — у моей сеструхи? — она повернулась к Олесе, — слушай, инопланетянка, ты чего тут плетешь?

Олеся покраснела, чувствуя себя полной идиоткой.

— Я пошутила, — она виновато опустила голову, но тут же снова подняла ее, — а что я, правду скажу?.. Он все равно б не поверил!

— В принципе, да, — и Маша вдруг засмеялась, — о, блин, ситуация! Прикинь, Крылов, мы с Анькой подобрали это чудо на улице; она ничего о себе не помнит, жить ей негде, а я как раз квартирантов выгнала…

— Мы идем в «Барабан» или нет? — перебил Крылов.