Кирилл Обломов и его невероятные миры (СИ)

тяжело, но я не пугаюсь, хотя Катя и Эмира закрыли глаза от страха. В отличие от девочек

я знаю, так исчезает заклятие, наложенное когда-то на этот народ.

Но вот, всё заканчивается, ещё падают в болото переломленные стволы, щепки, как

осколки, секут листву, а Жуть Болотная рассыпается на бесчисленные иглы, и они веером

расходятся в разные стороны, пронзая оцепеневших лягушек, загоняя в топь любопытных

мавок.

- Отец!!!- орёт Хрюх, размазывая слёзы.

- Сын,- доносится сильный мужской голос и к нему подходит крепкий мужчина, на плечи

которого небрежно наброшена пурпурная мантия.

Они бросаются друг другу в объятия, как две скалы, даже кости хрустят от

переизбытка чувств.

- Я знал, что увижу тебя, мой мальчик, но даже не мог и думать, что именно ты снимешь с

нас заклятье. Этот день будет национальным праздником в нашей империи,- мужчина

одним движением руки раздвигает поверхность земли.- Домой, сын,- легко толкает его за

спину,- народ ждёт тебя.

- Но … папа,- Хрюх оглядывается на нас,- у нас есть ещё не оконченные дела.

- Ты не беспокойся, путь почти весь пройден, осталось лишь взять Книгу,- поспешно

говорю я, мне очень не хочется разлучать отца с сыном.

- Ты уверен, что моя помощь не понадобится?- с надеждой спрашивает Хрюх.

- Абсолютно,- вероятно я кривлю душой, но мне необыкновенно хорошо на душе.

Мужчина чиркает по воздуху пальцем и загорается маленькая шаровая молния,

срывается с места и мягко опускается мне в открытую ладонь, но я даже жара не

почувствовал.

- Это ключ в нашу страну, ты всегда будешь желанным гостем,- говорит мужчина и,

обхватив сына за плечи, они срываются вниз, а за их спинами раскрываются прозрачные

крылья. Содрогается земля, смыкая края, а Катя с Эмирой навзрыд плачут.

- Ну вот, ушёл, так быстро!- размазывают они по опухшим лицам слёзы.

- Мы ещё встретимся,- успокаиваю я их, но и мои глаза крутит так, словно чищу злой лук.

Некоторое время отдыхаем, Эмира просто сидит у мшистого пня, пытается как-то

расслабиться, но злые комары досаждают, впиваясь в нежную кожу, и приходится

ежесекундно от них отбиваться, Катя ловит мух и скармливает тираннозавру Гоше,

который от вынужденного безделья растолстел как крица-наседка.

- Знаешь Катя,- у меня появляется неплохая идея,- а давай Гоша прогуляется, видишь, как

обленился, а заодно и нам легче будет, прокатимся на его спине.

- А ведь точно,- оживляется девочка,- незамедлительно хлопает в ладоши и говорит,- хоп.

Гоша молниеносно идёт в рост, раздаваясь в спине, огромные лапы давят землю,

блеснули кинжаловидные зубы. Он фыркает, наклоняется, с любовью лижет Катю, при

этом свалив её прямо в грязную лужу.

- Я тебя не для этого сделала большим, что бы ты меня пинал по мокрой земле!-

возмущается она, но при всём этом видно как она польщена вниманием страшного

первобытного ящера.

С удовольствием забираемся ему на спину и он, ломая деревья, словно сухой

камыш, двинулся вдоль болота. Вероятно, мир не видел такого безобразия за прошедшие

миллионы лет, ужасный тираннозавр бредёт в современном лесу. Даже комары обалдели

от такого события и от удивления забывают пищать, тучей летая над его выпуклыми

боками, решая трудную задачу, стоит ли им вонзать в него свои хоботки – или себе

дороже, а может – потеряли дар речи, вернее – дар писка, от счастья, что перед ними

столько мяса.

- Хорошо-то как!- пытается причесаться своей пятернёй Эмира.- Комфортно, а главное

комары не кусают.

- Они, сволочи, Гошиной крови захотели,- хмурится Катя, веткой отгоняет от своего

любимца настырных кровососов.

- Да он и не заметит их,- смеюсь я.- Думаешь, там, в Юрском периоде, не было комаров?

- То первобытные - современные злее,- уверенно говорит девочка, без устали размахивая

веткой. Вдруг она всхлипывает, быстро утирает скатившуюся по щеке слезинку.

- Ты чего?- пугаюсь я.

- Как я буду дома Гошу выгуливать?- вновь всхлипывает она.

- По утрам, вставай в пять и до собачников выгуливай,- предлагаю я.

- А ведь точно,- успокаивается Катя.- Буду вставать в пять утра, а что делать,- вздыхает

она, чмокая в бугристую шею тираннозавра.

- Телячьи нежности,- фыркает Эмира.

- Многое ты понимаешь,- в ответ язвит Катя.

- Понимаю,- неожиданно шморгает носом Эмира,- у меня дома хомяк Фома скучает. Я его

так давно не тискала.

Некоторое время молчим, слышатся лишь треск сломанных деревьев, да звонкие

хлопки Катиной ветки и вдруг я представил такую картину: раннее утро, рассвет едва

забрезжил, а по узким улицам, стараясь не завязнуть между домами, Катя выгуливает

тираннозавра – я едва не слетел с Гошиной спины. Как представил - вот идёт одинокий

прохожий, ещё в грёзах от сладкого сна и вдруг – нос к носу сталкивается с динозавром, или пьяница, очнувшись от утренней росы, продирает глаза и видит … думаю после этого

он навсегда перестанет пить, или дворник столкнётся с Гошиной кучей, динозавры ведь

тоже ходят в туалет – интересно, какие у него будут мысли по этому поводу?

- А ещё,- мстительно говорит Катя,- я хочу попугать соседских хулиганов.

- Жестоко,- встрепенулась Эмира.

- Зато действенно,- свысока глянул Катя, и погналась за очередной стаей комаров,