Киропедия

Когда оба войска уже сблизились, ассирийцы и их союзники окружили свой лагерь рвом, подобно тому как это и ныне делают цари варваров и: где бы они ни разбивали лагерь, они тотчас же окружают его рвом, располагая большим количеством рабочих рук. Ведь они знают, что ночью конница пуглива и ее трудно пустить в дело, особенно варварскую. Коней они держат у яслей стреноженными, и, если кто-нибудь ночью нападет на них, они должны снять с лошадей путы, взнуздать и оседлать их, надеть панцирь и, вскочив на коня, выехать из лагеря. Проделать все это ночью совершенно невозможно. По этой причине и ассирийцы и остальные варвары окружают свой лагерь укреплениями. В то же время они считают, что укрепленные позиции позволяют им вступить в сражение тогда, когда они сочтут нужным.

Итак, действуя подобным образом, оба войска сблизились. Когда расстояние между ними уже равнялось одному парасангу,[74] ассирийцы разбили лагерь по способу, уже описанному выше, и, хотя он был окружен рвом, он легко просматривался. Кир же, напротив, разбил свой лагерь таким образом, чтобы он, располагаясь позади селений и холмов, оказался менее всего доступен для обзора. Кир знал, что на войне все, предпринятое внезапно, действует на врага устрашающе.

В эту ночь, выставив, как полагалось, сторожевые посты, оба войска расположились на отдых.

На следующий день ассирийский царь, Крез и остальные вожди дали возможность своим воинам отдохнуть в укрепленном лагере. Напротив, Кир и Киаксар, выстроив войска в боевой порядок, выжидали, чтобы вступить в бой, когда враг приблизится. Когда стало ясно, что в этот день враги не покинут своих укреплений и не рискнут начать сражение, Киаксар, пригласив Кира и других начальников, сказал:

— Друзья, наши войска уже выстроились в боевой порядок, и нам надлежит, я полагаю, сейчас же двинуться на вражеские укрепления, чтобы тем самым доказать свою готовность сражаться. Даже если враги не выйдут нам навстречу, наши воины отойдут, уверившись в своем превосходстве над противником. А противник, убедившись в доблести наших воинов, устрашится еще более. Таково было мнение Киаксара. Однако Кир возразил на это:

— Киаксар, во имя богов, воздержимся от этого выступления! Если мы выйдем из лагеря, обнаружив тем самым численность наших сил, как ты предлагаешь, враги получат возможность в полной безопасности следить за нами, когда мы двинемся на их укрепления, сознавая, что им ничто не угрожает; а когда мы, ничего не добившись, отойдем, они вновь смогут подсчитать численность наших войск, намного уступающую их численности. Проникнувшись к нам пренебрежением, они на другой день выступят против нас с гораздо большей уверенностью в своих силах. Ныне же, зная, что мы уже подошли, но еще не видя нас, они — будь уверен в этом — не относятся к нам с пренебрежением, но ломают голову над тем, что бы это могло означать, и не перестают, я знаю, говорить о нас. А когда они выступят из лагеря, тогда-то нам и следует обнаружить себя, устремиться против них и сразиться врукопашную, захватив врага там, где мы давно желали с ним сразиться.

После того как Кир произнес эту речь, Киаксар и все остальные с ним согласились. Поужинав и выставив сторожевые посты, перед которыми были зажжены многочисленные костры, они удалились на отдых. На утро следующего дня Кир с венком на голове стал приносить жертвы богам, приказав остальным гомотимам, чтобы они надели венки, присутствуя при жертвоприношениях. По свершении обряда Кир собрал их и сказал: