Киров

«Тирпиц» должен был мирно отлеживаться в Киле на ремонте. Если же он находился в открытом море, весь ход кампании менялся в мгновение ока. Он знал, что Королевский флот не остановится ни перед чем, пока немецкий линкор не уйдет в водяную могилу к своему однокласснику «Бисмарку». Но для него прямо сейчас, все возможные варианты заключались в том, чтобы, прежде всего, опознать противника и поднять тревогу. У него не было орудий, способных остановить его, радаров, чтобы следить за ним, ни возможности преследовать его, и, принимая все это во внимание, у него не было никакого намерения пытаться сделать все это. Его единственной мыслью было спасти свою небольшую оперативную группу от верной гибели. Со всеми этими минами на борту его корабли были плавающим складом боеприпасов, и если вражеский корабль погонится за ними, у них не будет возможности сбежать.

— К черту береговую партию! — сказал он. — Поднять якорь и полный вперед! Курс ноль-шесть-пять, сигнализировать «Энтони» отходить тем же курсом. У нас нет достаточных орудий, и будь я проклят, если мы окажемся на дне, как Холланд и «Худ», — он скрестил пальцы и беззвучно прошептал молитву. Если это был «Тирпиц», он мог развить ход в тридцать узлов. Он мог устремиться сюда и разорвать их в мгновение ока.

— Кодированное сообщение адмиралу Уэйк-Уолкеру на «Викториес», — сказал он радисту. — Наблюдаю крупный вражеский корабль, предположительно «Тирпиц» или крейсер типа «Хиппер». Отхожу на соединение с основными силами.

* * *

— Это, должно быть, напугало их до чертиков, — с улыбкой сказал Карпов. Он увидел, как приближающийся корабль внезапно резко накренился и поставил дымы, явно не желая вступать в столкновение с «Кировом».

Осмотрительность была лучшей составляющей доблести, подумал адмирал Вольский. По крайней мере, в данном случае.

— Федоров, вы смогли точно опознать корабль? — сказал он в переговорное устройство.

— Дым скрыл его, но я получил четкую картинку. Провожу компьютерную обработку.

— Ну что, Карпов, это был британский эсминец типа 42 или 45?

Тот просто посмотрел на него в ответ.

— Замечательно. Рулевой, курс два-четыре-пять.

— Есть курс два-четыре-пять.

Кормовая установка эсминца открыла огонь, но снаряды ложились неровно, и адмирал на этот раз не приказывал открывать ответного огня. Еще одна страна из совсем другого места и времени только что вступила в крупнейший военный конфликт, который только видел этот мир. Похоже, что мы выбрали свою сторону, и британцам это ни вот столько не понравилось, подумал он. Но боже мой, что же происходит? «Киров» был потерян, отрезан многими милями и годами от своей страны, и никто из экипажа никогда не позвонит домой.

А теперь они еще и вступили в войну.

Часть пятая Столкновение

…Тут дьявол с Богом борется, а поле битвы – сердца людей

Федор Михайлович Достоевский

Глава 13

Киров направился на восток, где некоторое время словно слонялся, пока они пытались окончательно во всем разобраться и прийти к решению. Сгрудившись вокруг монитора в офицерской кают-кампании и пересматривая запись, все понимали, что НАТО никоим образом не могла загрузить им ложную картинку. Федоров регулировал масштаб, показывая некоторые особенности кораблей, и давал для сравнения подробные изображения в своем «Справочник боевых кораблей Джейна».

Капитан Карпов все еще едва верил своим глазам, хотя ему было ясно, что это были именно те самые старые корабли, которые были разобраны на металл многие годы назад. Он хорошо рассмотрел корабль, по которому они открыли огонь, и это точно не был современный британский эсминец типа 45, который был более чем вдвое больше этого кораблика. Сначала он подумал, что это мог быть более старый корабль типа 42, но на передней надстройке отсутствовал характерный купол антенны радара, а когда Федоров увеличил полученное изображение, Карпов точно понял, что этот эсминец был устаревшей консервной банкой намного более ранней эпохи. На его мачте развевался флаг Королевского флота Великобритании. На носу даже виднелся номер, «40», что позволяло точно установить, что это был HMS «Энтони», и этот номер он видел собственными глазами. Когда корабль благоразумно скрылся за дымовой завесой и бросился прочь, Карпов, глядя ему вслед, был поражен, изумлен, но, наконец, убедился, что они и впрямь оказались в ином мире.