Киров (ЛП)

— Господи! — Выдохнул он. Это были почерневшие развалины. Ни одного уцелевшего здания. Длинные коммерческие причалы полностью исчезли, весь берег казался одной огромной грудой обугленного щебня. Было ясно, что здесь когда-то были город и порт, но сейчас это была не более чем груда мусора. Когда корабль подошел ближе, они не увидели ни одного из высотных зданий, которые должны были украшать побережье. На их месте виднелись груды обожженного щебня и перекрученных стальных конструкций.

— Роденко, — тихо сказал Вольский. — Проверьте остаточное излучение.

— Есть… Фиксирую слабое фоновое излучение, несколько выше нормы, но серьезного повода для беспокойства нет.

Вольский кивнул.

— Похоже, целый город был уничтожен.

Впереди виднелся Джорджес-Айленд, голая почерневшая скала, торчавшая из воды, и Федоров скомандовал рулевому направить корабль вправо от обгоревшего острова.

— Это, должно быть, нефтеналивной терминал и перерабатывающий завод «Империал Петролеум», — указал Федоров на то, что представлялось всем грудой обломков, угольно-черных от огня и дыма. Подойдя к внутренней гавани, они заметили что мост Макдональда рухнул, а города Галифакс и Дартмут были полностью уничтожены. Над опустошенным пейзажем все еще висела серая туманная дымка, от которой у всех сжались сердца, когда Вольский скомандовал замедлить ход до пяти узлов.

— Мы могли бы пройти в Бэдфорд-Бейсин, адмирал, — сказал Федоров. — Но я не думаю, что мы найдем там что-либо. Кто мог сделать все это?

— Сколько ракет выпустил этот психопат Карпов? — Спросил Вольский, глядя на Самсонова.

— Мы выпустили ракету MOS-III номер десять. Все «Москиты-2» были с обычными боевыми частями.

— Значит, не мы сделали это своим оружием тогда, — сказал Вольский. — Хотя мы все же можем быть в ответе за то, что видим.

— Товарищ адмирал, — сказал Федоров. — Нужно определить наше положение во времени. Я думаю, можно с уверенностью сказать, что это не Галифакс 1941 года. Я предлагаю отправить на берег десантную группу. Мы могли бы найти что-то, что поможет определить нашу дату или, по крайней мере, получить лучшее представление о том, что здесь случилось.

— Верно, Федоров. Я думаю, у меня есть задание для сержанта Трояка. Давайте определимся здесь и сейчас.

— Если позволите, я бы хотел пойти с десантной группой.

Адмирал отдал приказ и Трояк с пятью морскими пехотинцами и Федоровым отправились на берег на моторной лодке. Они намеревались отыскать все, что могло пролить свет на ситуацию, но найти на берегу можно было не так уж много чего. Было очевидно, что весь регион подвергся сильному удару. Повсюду виднелись следы взрыва, ударной волны и огня. Почти все, что могло гореть, сгорело уже достаточно давно. От груд щебня, металла и бетона не исходило никакого остаточного тепла, которое должно было остаться после того, как это случилось. Трояк даже нашел камень, спекшийся до стекловидного состояния. Они вернулись обескураженными и подавленные новым опытом.

Федоров имел потерянный вид, его взгляд приобрел сломленное выражение.

— Там не было вообще ничего, адмирал. Никаких признаков жизни — даже костей, даже птиц или мух. Что бы там не случилось, оно было разрушительным и совершенно смертельным. Это не могла быть природная катастрофа. Никакое цунами или землетрясение не могли сделать того, что мы там увидели. Металл оплавился, а камни спеклись до состояния стекла! И все это случилось достаточно давно. Уровень радиации очень низок, хотя он становиться почти нормальным спустя сто дней после взрыва. Но это случилось гораздо раньше. Возможно, годы назад.

— Только ядерное оружие могло вызвать разрушения подобного масштаба, — сказал адмирал. — Таким образом, это уже что-то нам говорит. Мы не углубились в прошлое, верно? Галифакс был важным портовым и военно-морским центром. Если случилась война — а кто знает, что произошло — то он был вероятной целью. И мы находимся прямо в эпицентре взрыва, если целью удара было разрушение портовой инфраструктуры.

— Мы видели что-то вроде воронки, адмирал.

— Не удивительно, — сказал Вольский. — Вероятно, это был воздушный взрыв на низкой высоте, по моей оценке, мощностью не менее 150 килотонн. Возможно, две боеголовки. Они могли быть от МБР, возможно, выпущенных одной из наших подводных лодок.

— Наших?

— А чьих же еще? Я не думаю, что англичанам или французам могло зачем-то понадобиться уничтожать этот порт. Даже китайцам, если дело дошло бы до войны. Но он давно находится в списке целей для баллистических ракет наших подводных лодок. Это информация из первых рук… — Он угрюмо покачал головой. — Тип «Борей»… Мы назвали проклятые подводные лодки в честь северного ветра, Борея, и это этот северный ветер причинил все эти разрушения.

— Значит, вы полагаете, что разразилась другая война, адмирал? Что мы снова вернулись не в наше время?

— Понятно одно: северный ветер выдул нас из времен Второй Мировой войны и, похоже, забросил во времена Третьей! Я полагаю, однажды мы окончательно устанем пытаться что-то понять. Но это определенно последствия ядерного удара, и это мне многое объясняет.