Кишь-Мишь (СИ)

Стрелки, мать вашу - выругался Костыря. - Мне бы автомат, поучил бы я вас, как стрелять надо. Ох, поучил! Но на душе горько служивому. Никому мы не нужны, и никто нас не защищает: ни закон, ни устав, а тем более начальство.

Кто об этом происшествии знает? Никто!

И ещё был случай. В другом городе, подходит к Анатолию один кавказец. С виду он совсем обычный человек, улыбка так и блуждает по его лицу, добрее его человека трудно найти. - Здравствуй дарагой - обращается тот к Анатолию.

Здравствуйте! - вежливо отвечает прапорщик.

И совсем по-товарищески, продолжает дальше. Всё с той же улыбкой на весёлом лице. - День рождения у сына моего - подарка надо!

Конечно надо! - улыбается Анатолий - обязательно надо!

Продай керосинка, чем не подарок! - и сам же отвечает - Хароший подарок!

Смотрит Костыря, в наглое лицо кавказца, и ничего не понимает, шутит тот или нет. И тот немигающими холодными глазами, в упор смотрит на шофёра. Но дрогнули его глазки, и понял Анатолий, что здесь дело не шуточное.

А сколько дашь? - спрашивает у покупателя Толик.

Тебе хватит - отвечает кавказец - в армии столько не заработаешь, за всю свою жизнь.

Перевернули, эти слова всю душу прапорщика. А ведь прав кавказец, у нас все продается. И чем выше начальство, тем больше размах. Но таких мало, просто их время пришло, предателей и хапуг.

Скажешь, что своровали машину, только завтра скажешь. А я сегодня домой поеду, керосинка дарить буду. Ну, как джигит, согласен?

Весь мир, померк в газах у Анатолия, такую мерзость ему предлагать. Опозорить своих честных родителей, предать армию, семью, свою душу.

Чеши, Вася, отсюда! Пока ты цел - чеши! Может, ты слышал, что у русских говорят - песня не продается! А потому так говорят, что это душа народа! Понял!

Закрутился, в сильных руках прапорщика кавказец, совсем никчемным стал.

Я не Вася, меня Аслан зовут. Ты, что шутка не понимаешь! Совсем голова бальной!

Понял Костыря, что ничего тут не докажешь, прав Аслан, или как его там зовут. Наверное, всё у него схвачено: и в милиции, и в ГАИ, и у чиновников. А ему нищему куда соваться? Если, как говорится - у него в кармане, лишь вошь на аркане. Беды не отберешься, это точно.

Иди с моих глаз долой Вася, а то зашибу ненароком, и считай, что повезло тебе.

Всё обошлось и на этот раз, видно в рубашке родился Анатолий. А сколько душ невинных, загублено было, в ту пору, в Ельцинский период. И кто их считал, эти души людские?

Как такое пережить. Эх, времечко! Что с людьми оно сделало. Разве такого мы ждали.

Шум, пробирающегося, сквозь заросли человека, прервал тяжелые размышления Анатолия. Скоро на чистое место, свободное от зарослей кишь-миша выбралась Анна Николаевна, жена начальника охраны, с новой работы Анатолия.

Как Толик, ягодка собирается? - И тут же посетовала: - А мне, ничего не попадается.

Её раскрасневшееся лицо, было по-детски растеряно, как у капризного ребенка - нету! И столько искренности было в этом жесте отчаяния, иначе его не назовешь, что Анатолий невольно улыбнулся. А ведь совсем недавно, он и подумать об этом не посмел бы, но жизнь все меняет, в лучшую сторону.

Да вы её просто не видите - воскликнул Костыря - она на фоне листвы незаметная, вон она! И тут же пальцем указал лиану, усыпанную отборными плодами.

И правда - обрадовалась женщина, - какая красивая, одна в одну ягодка.

Белая косынка сползла с её головы, и черные волосы, разом растрепались по плечам. А резные листья растения невиданным венком украсили Анну Николаевну. Но искрящиеся радостью её глаза, уже ничего не видели, кроме этой волшебной лазури гирлянды ягод. Зеленоватые огоньки солнечного света, как бы нисходили уже из самой ягоды. И свет струился непрерывным потоком сквозь листву, и не было ему преград. Но от прикосновения человека все сияние дрогнуло, и показалось - тихонько вздохнуло. И видел Анатолий, что в какой-то миг, женщина стала частью этого волшебства - слилась с природой. Чудеса, хоть картину рисуй.

И личные обиды померкли перед всей первозданной красотой нашей Дальневосточной природы.

Ну, сократили его на службе. Обидно, и досадно. Но жизнь ведь не кончилась?

И ранее вернули представление на него к правительственной награде. Еще больше обидно было.

А слова-то, какие? Они хуже ножа, его душу режут: - Не видим, ничего героического..., и так далее. Ну, как им объяснить, штабным крысам, что он скромный человек! Что он просто добрый человек, а рисковал своей жизнью, уже не раз. И не о себе он тогда думал, а о людях!

И всё же, надо научиться прощать свои обиды, хотя это очень, и очень тяжело! А тут, в тайге, как-то сразу легче на душе стало. Лечит природа раны, и душу людей тоже лечит, но долгий этот процесс.

Где-то недалеко, послышался приближающийся шум, и это насторожило Костыря. Невольно, Толик повернулся в ту сторону, и увидел приближающегося к нему Гришку Распутина. Вот, и ещё один его новый товарищ, работник Ведомственной охраны, прибыл.