Кишь-Мишь (СИ)

Он наивен, как младенец, этот Петр Павлович, и зря потерял бдительность.

Правильно, ты всё говоришь, дорогой! - возрадовался Распутин, - ведь клюнула рыбка на его приманку! Попался Петька!

Так, вот! Возьмёшь себе пару веточек аралии домой, и пусть тебя, твоя прелестная супруга Нина Васильевна - полечит. Отхлещет тебя этими шипами, что сидорову козу, чтобы ты от нас не прятался по лианам. - А вдруг бы ты потерялся? А?

Или же, пусть в штаны, тебе их положит, эти нежнейшие веточки; учить, так учить наглеца! Что бы ты впредь из коллектива не выпадал, а был в нём, как в одной обойме.

Смешно Гришке, как представил себе всю эту картину - всю экзекуцию с Петькой! Да и остальные товарищи посмеиваются, хотя и не видели ещё: ни элеутерококка, ни тем более аралию манджурскую. Но всё равно, как тут удержаться от смеха, при всём своём желании, ведь вид у обоих героев очень комичный. Так все хорошо ими показано, всё образно,- всё как наяву видно.

Не ожидал Пётр Павлович такого выпада от Гришки, и был обескуражен его словами полностью. Ведь надо же, такую несуразицу высказать ему, да ещё при женщине - конечно обидно. - Ну, и Гришка? Друг называется!

Ну что ж фашист, держи гранату - думает, так же образно Петя.

Ведь и у меня, ответ найдётся. На каждую Гришкину агрессию, я достойно отвечу.- А как же?

А ты про зайца и волка, анекдот знаешь? - обращается он к своему другу. И продолжает словесную дуэль дальше, без остановки, чтобы не упустить инициативу.

Волк работает продавцом в магазине, а заяц покупатель. И пришёл он в магазин за солью, чтобы себе капусты на зиму посолить.

Товарищ продавец? Свешайте мне, пожалуйста, пару килограмм соли, и деньги ему протягивает.

А обескураженный волк, ему отвечает.

Понимаешь, дорогой зайчик, весы у меня сломались! Можно я тебе так, соль на глаз насыплю?

Не понял ничего заяц, всей волчьей правды, и весь, аж онемел от обиды. Но затем он нашёлся:

На одно место себе насыпь, собака бешеная! - Тоже мне умник нашёлся.

Сделал Пётр Павлович, артистическую паузу, и с расстановкой добавил.

Так и ты Гришка, свои веточки аралии, на язык себе положи. А то - куда? Да куда? Я бы тебе сказал куда, только простору тут нет! И на Анну Николаевну смотрит, ведь нельзя тут хамить.

Не долго ещё ягодники собирали кишь-мишь. Жара хоть и не доставала в зарослях, зато испарения от земли, заполнили всё пространство вокруг, и дышать стало тяжело. Пот норовил залезть в глаза и это, уже начало всех раздражать. Первой не выдержала Анна Николаевна. - Сейчас, точно поверила, что здесь когда-то тропики были, всё как Пётр Павлович говорил.

Ребята! Может, хватит нам ягоды, а то уже сил моих нет. Мало того, что её плохо видать, так и еще голова кругом идёт от жары. Может пора нам домой?

Вид у неё был усталый, и этого было достаточно, чтобы никого не надо было упрашивать, собираться домой! В одну минуту все были готовы, хоть сейчас выступать.

Больше всех ягоды набрал Пётр Павлович, чего и следовало ожидать. На что Гришка тут же, ехидно изрёк: - И в том году ты так же от всех смылся, точно в воду канул. Мы тебя искали-искали, но так и не нашли. Только мы тогда по ведру ягоды набрали, а ты чуть ли не три ведра. - Было такое?

Да, было! - парировал Петя. - А что здесь такого?

А вот когда мы поделить твою ягоду захотели. Чтобы всем нам, поровну было. То, что ты нам сказал? Ну-ка, вспомни?

А, что? Что я вам сказал? - взвился Петя. - Не помню!

Да ничего хорошего - продолжает Гришка. - И ещё кукиш, нам всем показал. А потом ещё досказал, что нечего было тебя, нам придуркам искать. И ни одной ягодки никому из нас не дал. Было такое? Ведь прошлым годом, все это было. Было?

Заулыбался Петя: - Было! - Так вам халявщикам и надо. На халявку-то, и уксус сладкий.

А меньше всего ягодки было у Анны Николаевны. Хоть и старалась она, но только чуть больше половины ведра набрала. Но и тут не без чудес. Резные листья, так красиво прикрыли всю её ягоду, что складывалось впечатление, что всё это волшебство живое. - Просто, застеснялись людей её литые бочоночки, и точно малые детки, ягодки прижались друг к другу, под этим невиданным покрывалом, и затаились там. Точно, как в детской игре: - Тю-тю! Нету, нас! Ищите, и не найдёте.

Улыбнулись люди доброй улыбкой и не искали их. И далее всё серьёзно пошло.

Конечно, мало! - удивился Петя. - Непорядок это.

Нагнулся он к своему коробу, и полную пригоршню ягоды достаёт, и к ведру Анны Николаевны несёт.

От сердца сыпь! - кричит Распутин. - От сердца! За все те разы, что раньше людей надувал - воздай должное. Тебе это пред Богом зачтётся. Сыпь!

Ну, как тут не веселиться мужикам. Сыплется ягода со всех сторон в ведро Анны Николаевны, и заметно прибывает там. Скоро ведра, уже мало будет, и чуть не через край, переваливается прелестная горочка из ягоды.

Петя ворчит, что-то в своё оправдание, и попутно в адрес Распутина. Опять у них война идёт, местного значения. Но это всё нормально, адреналин в крови играет. А без шутки в тайге тяжело, и, наверное, во всей нашей жизни тоже.