Кисло-сладкое

– Девочка, Кир. Будет дочка. Здоровая.

Кирилл осторожно обнял Соню, боялся прижать живот и ненароком сделать больно.

– Юлька. Почему будет? Уже есть. Моя Юлька.

Соня отстранилась, а потом привстала на цыпочки и поцеловала его в губы. Кирилл растерялся, выглядел настолько ошарашенным, что вполне мог от неожиданности оттолкнуть или упасть в обморок. Не ответил на поцелуй, но и не отпустил. Неловко шевельнул губами. Соня отстранилась и шуточно предположила.

– Можно подумать, ты раньше не целовался.

– Не целовался, – признался Кирилл.

Соня от удивления открыла рот.

– Бублик, прости.

Он пожал плечами.

– Да нормально. Просто некогда было и не с кем. Мне одно время Кристина нравилась, а потом ты. С кем бы я целовался?

Соня смутилась, поторопилась сменить тему.

– Нужно папе позвонить, он будет в шоке. Потребует переделать УЗИ или пришить Юльке причиндалы.

Кирилл засмеялся.

– У него были такие планы на рыбалку. Бедный тесть. Он уже имя придумал – Тимур.

А потом пришел пепельный декабрь. Дни до рождения Юли Соня проводила в самоистязаниях и угрызениях совести. Никак не могла смириться со смертью папы и казнила себя за каждое несказанное слово, а еще больше за сказанные – злые. Постоянно возвращалась к мысли, что он не увидит свою внучку и никогда не передаст ей рецепт дурацкого невкусного маринада для шашлыка.

Непоседливая и крикливая Юлька спасла Соню от депрессии и лишила спокойствия. Полгода превратились в бесконечный туман с непроходящим желанием выспаться. Кирилл был занят на двух работах, если бы не помощь мамы, Соня вполне могла бы по неосторожности обжечься кипятком или выйти на улицу из балкона на девятом этаже. С каждым месяцем Вера Андреевна приезжала все реже. Ольга Станиславовна уверилась, что она мешает молодой семье научиться жить самостоятельно, и пора бы оставить их в покое.

Кирилл так уставал, что ночью не просыпался ни от криков, ни от включенного света, ни от шума пылесоса, который, как ни странно, помогал утихомирить разбушевавшуюся Юлю. Она голосила сама и обожала, когда вокруг нее творится Армагеддон.

После того первого раза Кирилл заимел привычку целовать Соню утром, уходя на работу, и вечером, когда она его встречала. Каждый раз он говорил, что любит, не ожидая взаимности, приучал Соню и приучался сам. Вера Андреевна и Ольга Станиславовна смотрели на их брак недоверчиво, втайне ждали, что он неизбежно рухнет, как пирамида из шариков для пинг-понга. Но прошло еще несколько месяцев, а семейство Барановых не распалось. Они приспособились существовать в тесной квартирке. В первые месяцы, когда Соня пыталась кормить грудью, Кирилл тактично выходил из комнаты, да и Соня всегда накидывала на плечо пеленку. Никаких ночных рубашек или разгуливания после душа в трусах. Соседи и даже друзья, родители общего ребенка, но не супруги.

В один из приездов Вера Андреевна увидела, как Соня провожает Кирилла на работу. Он поцеловал ее и привычно признался в любви, а Соня в ответ поблагодарила. Когда двери за Кириллом захлопнулись, Вера Андреевна вручила Юле набор мягких кубиков и покачала головой.

– Кирилл тебя любит. Невозможно не откликнуться на такие чувства. Может, нет страстной лихорадки, но зато не придется жалеть о словах, сказанных на эмоциях и поступках, сделанных сгоряча.

Соня промолчала. Ей не нравилось, что мама и бабушка видят больше, чем нужно. С ролью образцовой жены она справлялась из рук вон плохо. Даже чувства не смогла изобразить. Но ведь они были. Крышу не сносило, не подкашивались ноги, но это, пожалуй, только радовало. Все, что было когда-то с Марком, напоминало всплеск адреналина, букет из фобий, предрассветный бред. Как когда-то он сам сказал: «После мороза даже холодная вода кажется теплой. Рецепторы – лгут. Чувствуешь больше, чем есть. Обман нервных окончаний». С ним так все и было – острее, горячее и страшнее.

Когда Юле исполнилось семь месяцев, Соня сама пришла к Кириллу. Прекрасно осознавала, что ею движет благодарность, а ещё нежность. Эта эмоция, удивила Соню больше других. Уложив ребенка, Соня расчесала волосы, переоделась из пижамы в ночную рубашку и подошла к дверям комнаты, за которой находился Кирилл. Не было страха, как с Марком, и отвратительного самоуничижения, как с Сергеем. Скорее решительная готовность.

Кирилл спал крепко, раскинувшись звездой, одеяло сползло на пол и накрывало только часть тела. Соня села на край дивана и оглядела спящего мужа. Никак не могла привыкнуть к этому слову. Супруг, муж, суженый – словно о ком-то другом, а не о Бублике. Стянув рубашку, Соня сдвинула одеяло и легла рядом с Кириллом. Прижавшись к нему оголенным телом, поцеловала в губы. Он сонно заморгал и попытался нащупать на стуле за головой штаны.

– Юлька проснулась? Сейчас.

Соня остановила его руку и снова поцеловала.

– Юля спит. Пока спит.

Кирилл протер глаза, зевнул и вздрогнул – почувствовал обнаженную кожу Сони. Она положила ладонь на его грудь и слегка погладила.