Кисло-сладкое

«Мой отец был связан с Ростовской мафией. Большие деньги, наркотики и даже бриллианты. Спутался с наркокартелем из Китая, пришлось срочно убегать на весельной лодке по Дону, потом пересели на катер, и в итоге в Краснодар нас привез жуткий мужик в багажнике своей старой черной Волги. Разместил под видом родственников. Отцу пришлось записаться моим старшим братом, а матери – троюродной тётей».

Соня перечитала дважды, на багажнике «Волги» вскинула брови, на конспирации под вымышленным родством, начала подозревать, что Марк её разыгрывает.

«Печальная история. Жалко бриллианты».

«Не поверила?»

«Сначала да».

«Папу повысили на работе. Хорошо повысили. Чтобы не потерять должность, пришлось переехать немедленно, деньги были нужны. Вот и все. Скучно. А ты?»

Тимур пошевелился, подтянув колени к груди, обхватил себя руками. Соня пригладила его влажные растрепанные волосы и улыбнулась: температура заметно упала. Укрыв его покрывалом, она выключила свет и вышла в коридор. Подсвечивая дорогу экраном телефона, набрала ответ:

«Я говорила, еще тогда. Бабушка заболела. За ней нужно было присматривать».

«Это которая дворянка, наследница голубых кровей и фамильного горшка?»

Соня резко остановилась, сердито настучала на клавиатуре.

«Ты опять?»

«Прости».

«Не прощу».

«А я тебя простил».

Прочитав сообщение, Соня застыла. От макушки до пят пронеслась ледяная волна, сразу за ней – горячая. Отвечать не хотелось, снова вернулось ощущение, что это неправильно. Весь этот разговор и выплывший из небытия Марк.

Телефон снова пискнул. Соня включила экран и прочитала:

«С Надей виделась?»

Преодолевая жгучее желание разбить телефон о стену, Соня коротко ответила:

«Нет».

«Она же в Краснодаре вроде живёт?»

Зря она понадеялась, что Марк почувствует её нежелание обсуждать Надю. Пришлось снова ответить.

«Да».

«И?»

«Нет. Не виделась».

«Понятно».

«Спокойной ночи».

«Спокойной ночи. Вернее, доброе утро».

Спрятав телефон в карман, Соня умылась прохладной водой и сняла халат. Постояла в темноте у зеркала и всё-таки прилегла на кровать. Кирилл, не просыпаясь, нащупал её и притянул ближе. Уткнувшись носом в её затылок, плотно прижался и собственнически уложил руку на её грудь. У нее оставался целый час на сон, но дрема не шла. Сердце колотилось, а глаза горели, напряженно всматриваясь в прошлое. Постепенно запретные мысли о Марке вытеснила тревога за Тимура. Хоть бы эта сумасшедшая температура не вернулась. Уж лучше насморк и кашель, с ним она умела бороться без помощи пугающих сына врачей. Этот животный страх он впитал, будучи в утробе, очень уж часто Соне приходилось к ним обращаться в больницу.

Все уверяли, что вторая беременность проходит проще, не шокирует новыми ощущениями, да и переносится легче. Тимур с лёгкостью разрушил эту легенду. Соню накрыл полный букет незабываемых впечатлений: токсикоз, отёки, низкое давление и беспричинная плаксивость. Постоянно хотелось спать и есть, а Юлька требовала внимания, просилась гулять. В тот период любимой Сониной игрой стали нарды. Можно было, не вставая, подкидывать кубик и изображать вовлеченность.

Тогда их небольшая семья ютилась в двухкомнатной квартирке на девятом этаже. Анапа хоть и была для Сони родным городом, встретила неприветливо. С работой долго не ладилось, а потом нашлась временная должность администратора в санатории. Не зря говорят «нет ничего более постоянного, чем временное». Соня надолго осела в кресле администратора и тихо ненавидела суточные смены. Беременность она посчитала в каком-то смысле выходом, возможностью убежать от опостылевших трудовых будней. Всё складывалось как нельзя лучше. Тимуру предстояло родиться в тот же год, когда Юлька шла в первый класс. Соня предвкушала перспективу несколько лет отдыхать в декрете и помогать своей первоклашке осваивать школьную программу.